Анонимки ▶ Анонимное общение

При осмотре тела пожилой женщины, которую собирались кремировать, сотрудник крематория находит странную записку в одежде покойной. «Пожалуйста, не кремируйте меня», — и тогда он замечает поразительную деталь о том, что на самом деле случилось с этой старушкой, и решает сделать нечто совершенно невероятное. «Ещё одна душа покидает этот мир», — подумал Виктор, размышляя. Сотрудник молча катил металлическую каталку по холодным коридорам крематория, звук колёс по полу был единственным шумом, заполнявшим это унылое пространство в тот пасмурный вечер. На металлической каталке — простой деревянный гроб, в котором лежало тело госпожи Марии, доброй женщины 65 лет, которая, согласно полученным документам, умерла от сильного сердечного приступа. Это был ещё один рабочий день, и даже если он сталкивался со смертью каждый день, в этот момент было что-то, что воздействовало на него по-другому. Привлекало внимание не только одиночество обстановки, но и полное отсутствие каких-либо родственников или друзей. Никто не остался посмотреть на кремацию. Ни цветов, ни записки, ни взгляда на прощание — ничего. Обычно, даже на самых простых церемониях, находился кто-то — сын, невестка, дальний племянник. Всегда кто-то появлялся, чтобы сказать последнее «прощай». Но с госпожой Марией тишина была абсолютной. Тело было доставлено похоронным агентством, бумаги подписаны в спешке, и всё, казалось, было сделано для того, чтобы о ней забыли как можно быстрее. Виктор старался не задумываться слишком много, работа была технической, её нужно было выполнять точно и с уважением. Но не раздражаться было невозможно, забвение Марии повисло в воздухе тяжестью, напряжением. Он толкнул каталку в кремационную комнату и поставил гроб рядом со входом в печь. Он знал каждый шаг этого процесса. Перед началом кремации необходимо было снять металлические ручки с гроба, если на теле были предметы, которые нельзя сжигать. Это делалось по протоколу, из соображений безопасности и уважения. Обычно эта процедура выполнялась вдвоём. Но в тот день напарник Виктора заболел и остался дома. Он был один. Вздохнул, взял инструменты и начал аккуратно снимать боковые ручки. Затем открыл крышку гроба. Госпожа Мария лежала там, кожа всё ещё имела живые оттенки, лицо было спокойным, казалось, что она просто спит. Виктор остановился на мгновение, этот образ напомнил ему его собственную мать, которая умерла несколько лет назад в похожем возрасте. Он опечалился, поправил халат и в знак уважения коснулся руки покойной. «Упокойтесь с миром, синьора Мария», — прошептал он. Это было не принято, но что-то в этой женщине просило жеста, прикосновения человечности посреди холодности процедуры. Он начал аккуратно проверять её карманы, ища предметы. Когда уже почти закончил, заметил что-то в платье, выпуклость. Это был аккуратно сложенный лист бумаги. На мгновение он засомневался, не знал, стоит ли его доставать. Возможно, это было просто прощальное послание, оставленное кем-то из родственников во время подготовки. Но это также могло быть что-то важное, заслуживающее внимания. Чувствуя странное напряжение в животе, он аккуратно достал записку и немедленно прочитал. Фраза, написанная от руки мелким, размытым почерком, заставила его кровь застыть. «Пожалуйста, не кремируйте меня», — Виктор остолбенел. Его разум закружился, он почувствовал озноб по всему телу. «Боже мой», — прошептал он. Посмотрел на тело, затем на бумагу. Это была реальная отчаянная мольба, крик. Но чей? Когда? Как? Руки начали дрожать, сердце билось учащённо. А если это правда? А если записка была написана за мгновение до смерти? А если она вообще не была мертва? Нет, эта гипотеза была ошибочной, это было невозможно. Очевидно же, что она мертва. Несмотря на тревогу, всё ещё в шоке, он закрыл гроб, поставил его у входа в печь, как требует протокол, и подошёл к рычагу, запускающему процесс кремации. Но в этот момент Виктор остановился. Он посмотрел на рычаг, нужно было лишь потянуть его, газ бы высвободился, а затем огонь взял бы верх. Вот и всё, работа, проделанная уже бесчисленное количество раз. Он мог двигать рукой, он это чувствовал. Одна фраза повторялась в его голове эхом: «пожалуйста, не поджигай меня». Он попытался глубоко вдохнуть, заставил себя думать. Документы были в порядке, смерть была засвидетельствована, всё было правильно. Но его инстинкт говорил обратное. Он решил выйти из зала, чтобы найти начальника и объяснить ситуацию. Возможно, тот дал бы какое-то руководство, или, может, это было просто совпадение, ошибка, глупость. Он дошёл до офиса и постучал в дверь — никого. Начальник ушёл на внешнюю встречу и не собирался возвращаться. Он был один. Полностью один. Это было странно, почти никогда такого не случалось. Но в тот день всё было по-другому. Может, это был знак. Он вернулся в зал, вынул гроб обратно, перевёз его в зону осмотра, отдельное помещение, где у него было бы больше времени и уединения. Снова открыл крышку. Госпожа Мария всё ещё имела тот же спокойный вид, но теперь в воздухе было что-то ещё, напряжение, которое он не мог объяснить. Он посмотрел на руки покойной и нахмурился: одна из рук свисала сбоку от тела, вне обычного положения. Обычно руки были скрещены на груди. «Я случайно сдвинул её руки», — пробормотал он. Сомнение терзало его, он был заинтригован. Виктор подошёл, осторожно коснулся её руки, чтобы положить её на сердце. И тогда он это почувствовал — слабый, но отчётливый пульсЗАКРЫТЬ ▲