Группы Осторожный оптимизм

15 марта 2025 в 17:50

на сайт, и вы сможете вступить в группу.

Максим долго приходил в себя после похорон отца.

Это была большая потеря, с которой смириться было нелегко. Жена Катюша поддерживала, как могла, сын тоже сочувствовал и сам переживал, мальчику было почти пятнадцать лет. И для него расставание с любимым дедом тоже прошло тяжело. Поэтому отец и сын понимали друг друга.

Но время шло, нужно было брать себя в руки. Компания, которую возглавлял Максим Косинов, свое детище, нельзя было оставить без присмотра надолго. Поэтому он вышел на работу, принял искренние сочувствия своих подчиненных и погрузился в дела. Так ему стало немного легче.

От отца осталась однокомнатная квартира двумя этажами ниже. Они всегда жили рядом, одной дружной семьей, и в то же время и у отца, и у них с Катей и сыном было свое жилье в непосредственной близости. В квартире отца Максим старался не появляться, тяжело было. Катя навела там порядок и следила за ней.

Решили не сдавать, в этом не было большой необходимости. Подрастет Денис и заселится. Так и дед говорил внуку:

– Твой папа мне купил, а я тебе подарю.

Но пока об этом говорить еще рано. Поэтому Катя организовала там свою художественную мастерскую. Она работала гидом в картинной галерее и сама очень любила рисовать. Из-под ее кисти выходили прекрасные репродукции знаменитых художников, А еще она любила рисовать портреты.

Но это было лишь хобби. Свои работы она с удовольствием дарила друзьям и знакомым. А вот «Дама с горностаем», выписанная с картины Леонардо Да Винчи, висела у них дома, Максим не хотел с ней расставаться.

Шло время. Потихоньку Максим при поддержке жены и сына взял себя в руки. Хотя почти каждый выходной продолжал ездить на кладбище. Ему все еще тяжело было принять страшную правду о том, что отца, которого он так сильно любил, больше нет рядом.

Нет человека, который готов был подставить своё плечо в тяжёлые моменты, того, кто искренне радовался его успехам, а в случае неудач говорил, что они закаляют, делают сильнее.

Наверное, в память об отце Максим принял решение спонсировать один бюджетный дом престарелых. Ему страшно захотелось помочь старикам, которые волею судеб остались совсем одни на этом свете или просто стали обузой тем, с кем могли бы дожить свой век, но не суждено.

Осуждать никого не брался, он не господь Бог. А стал просто помогать и поддерживать несчастных.

В этот день он сидел у себя в офисе и разбирался с важными бумагами, как в кабинет вошла секретарша Алла.

– Максим Николаевич, к вам из местной газеты, просят, чтобы вы их приняли.

Но за спиной Аллы вдруг прозвучал громкий, хотя и довольно дружелюбный голос:

– Не только из газеты, но и из телевидения. Разрешите войти, Максим Николаевич? Мы не надолго.

– Вошли уже, – ответил он, усмехнувшись. – Алла, кофе приготовьте, пожалуйста, а вы присаживайтесь. Слушаю вас.

И тут оказалось, что о его благотворительности решили рассказать в местных СМИ.

– В газете выйдет статья о вас, вашей фирме и пожертвованиях. А мы хотели бы пригласить вас в «Милый дом», где вы сможете встретиться со своими подопечными, а мы возьмем у вас интервью и сделаем передачу. Как вам идея?

Максим растерялся поначалу.

– А зачем? – наконец спросил он.

– Что зачем? – удивленно переспросил юркий юноша в очках, представитель местного телевидения. – Чтобы показать всему городу, какие люди в нем живут, отзывчивые, желающие помочь нуждающимся. У нас, к счастью, сохранились видеозаписи, как этот «Милый дом» выглядел до вашей материальной поддержки. И мы покажем, как он выглядит сейчас. Не узнать! И все благодаря вам.

– Давайте только без помпы. Я не против, чтобы вы показали дом престарелых и сделали передачу о нем. Возможно, кто-то еще откликнется или решит помочь детским домам, к примеру. Но интервью должно быть коротким, только по делу и без всяких похвал.

В день съемок у Максима было двоякое чувство. Да, ему хотелось пообщаться со старичками, узнать их настроение, как живут, чем дышат. Катя с сыном поддерживали его. За завтраком он вновь читал распечатку с вопросами и примерными ответами, подготовленную редактором программы.

Но потом вдруг скомкал листы и выбросил. Нет! Слова нужно говорить не по бумажке и не кем-то подготовленную речь, а от души, от сердца! Тогда ему поверят, не услышав фальши. Так он решил и настроил себя на боевой лад.

В «Милом доме», который находился в пригороде, его уже ждали. Все было готово к встрече. Директор, милая женщина лет шестидесяти Маргарита Сергеевна, медперсонал, нянечки – все были в сборе, нарядные, торжественные. Его повели по коридорам и помещениям, пока телевидение еще не подъехало.

Везде была чистота, порядок, в большой комнате отдыха совсем недавно произвели ремонт: огромные арочные окна с видом на парк прикрывались воздушными полупрозрачными шторами, огромный ковер на полу, удобные кресла и два больших дивана, кофейные столики.

В углу стоял внушительных размеров телевизор и длинный книжный шкаф, на полках которого красовались тома классиков и современников, на любой вкус.

И тут стали появляться старички разных возрастов, глаза внимательные, улыбки на лицах. Кто-то с палочкой, кто-то своим ходом. Маргарита Сергеевна приглашала всех присаживаться, но тут ее позвали: приехала съемочная группа.

Максим представился обитателям «Милого дома», они одобрительно кивали в ответ. И вдруг… его сердце будто вздрогнуло, пропустило один удар, а потом забилось быстрее. На лбу выступил холодный пот. Он увидел своего отца!

Мужчина незаметно вошел в комнату отдыха, приостановился в дверях, огляделся и направился к свободному креслу, а Максим не спускал с него глаз. Это было наваждение! Он прекрасно понимал, что это не отец и не привидение. Но кто тогда?! Почему так похож на него? Почему?

Не успел он прийти в себя от увиденного или подойти к этому мужчине, как его отвлекли. Корреспондент, которая будет брать интервью, отвела его в сторону посовещаться по вопросам и ответам. Съемочная группа готовилась к съемке, старички смотрели с интересом, переговаривались между собой.

А Макси исподтишка наблюдал за тем мужчиной, который был копией его отца, и это не давало покоя, мешало сосредоточиться. Но пришлось. Не хотелось выглядеть растерянным и несобранным. Он решил, что обязательно поговорит с этим мужчиной после съемок.

В целом все прошло нормально. И вопросы были умные, «без помпы», и отвечал он четко и по делу. Да, их фирма помогает содержать «Милый дом» в надлежащем виде, чтобы жильцам здесь было уютно и комфортно. Это их основная цель и задача.

Затем Маргарита Сергеевна выразила свою благодарность, и несколько мужчин и женщин тоже сказали пару слов. Все у них хорошо, и атмосфера доброжелательная, и чистота, и уют.

Скучают ли они в свободное время? Нет, только по детям иногда. Но… «одних уж нет, а те далече», как говорится. Вот и живут пожилые родители здесь на казенных харчах. Но за все благодарны тем, кто их приютил и заботится о них.

Наконец все закончилось. Телевизионщики свернули свою аппаратуру, поблагодарили всех разом и с шумом удалились, пообещав сообщить о времени передачи.

Народ стал расходиться по комнатам, и Максим поспешил к тому мужчине, который завладел его вниманием, а поразительное сходство с отцом не давало покоя.

Он подошел, присел рядом и стал с любопытством рассматривать его.

– Мы знакомы? – спросил мужчина.

– Вот и я хотел бы задать вам тот же вопрос. Извините, как вас зовут?

– Иван Савельевич я. А почему вы спрашиваете?

– Савельевич?! – непроизвольно вырвалось у Максима, и тут уж все сомнения у него отпали: перед ним наверняка брат отца, Николая Савельевича. – А фамилия ваша Косинов?

– Откуда вы знаете, молодой человек? Или это все еще для съемок?

При этом пожилой мужчина опасливо огляделся по сторонам.

– Нет, съемки закончились. Дело в том, что я Максим Николаевич Косинов и, похоже, ваш племянник, уважаемый Иван Савельевич. Только я никогда не знал, что у отца есть брат…

– Коля… Так вы Колин сын?!

И тут, наконец, они разговорились по душам. История, которую поведал пожилой мужчина, очень озадачила Максима. Да, у его отца был брат, с которым они росли, дружили, мечтали о будущем. Они были погодками, Иван на год старше Николая.

– А в юности мы разошлись… из-за девушки. Я встречался с Любашей, очень любил ее, а Коля отбил ее у меня. Я не понимал, почему она ушла к нему? Внешне мы были очень похожи, нас часто путали. А характер у меня был спокойнее, Коля был вспыльчив очень по молодости. А она сказала, что… хотя не буду вспоминать о плохом. Люба жива?

– Нет, мама давно умерла, – ответил Максим. – Из-за нее вы расстались с отцом?

– Я уехал тогда, после их свадьбы. И сказал брату, что больше не желаю общаться. До этого надеялся, что Николай одумается, а Люба вернется. Но ни того, ни другого не случилось.

– А как же вы тут оказались? – спросил Максим.

– О-о-о, это долгая история. Как Коля? Я искал его, даже письма писал. Но потом одно получил обратно с припиской «Адресат не проживает».

– Да, адресат не проживает. Тут вы правы. После смерти мамы мы с отцом переехали. Потом вообще разъехались по разным квартирам в одном подъезде в новостройке. Но знаете, боюсь вас сильно огорчить, нет отца больше. Умер три месяца назад.

И тут он увидел, как пожилой мужчина плачет, не скрывая слез. Пришлось приобнять его, чтобы как-то успокоить.

– Не расстраивайтесь, Иван Савельевич?

– Может уж, без церемоний? Дядя Ваня я тебе, Максим. А почему я здесь? Наверное, потому, что у меня не было такого сына, как ты. А я и не знал, что у меня племянник есть.

– Я поздний ребенок. Отцу с матерью за тридцать было, когда я родился. Так как вы здесь-то оказались?

Приятная женщина в белом накрахмаленном халате принесла им чай на подносе. И тут Иван Савельевич поведал свою историю, разоткровенничался.

Он очень долго не был женат. Сначала армия и сверхсрочная служба. Потом решил в родной город не возвращаться, нашел работу в рыбацком поселке, что в ста километрах отсюда. Там и встретил женщину с ребенком.

– Мальчишке уже одиннадцать было, когда мы познакомились. Рос без отца, стал от рук отбиваться. Она умоляла меня помочь, за сына переживала. Я женился. К тому же жил в общаге, а у нее свой домишко был. Тут ведь я все потерял, точнее, ни на что не претендовал, на родительское добро, я имею в виду.

Максим всполмнил, что после продажи квартиры отец отложил часть денег, сказал, что на какие-то неотложные нужны. Он тогда Пацаном был, и внимания этим словам не придал.

– И что потом? – спросил Максим после слегка затянувшейся паузы.

– Ну вот и стали мы растить пацана вдвоем. Да только толку было мало. Жена умерла, когда пасынку двадцать исполнилось. Он только из армии вернулся. И началось… Пьянки-гулянки. Меня за человека не считал, гнал из дома. А потом и вовсе дом продал, уехал куда-то, а меня сюда вот запихнул. Езжай, говорит, к своим корням. Там их разыщешь, они и приютят. А я уж и искать отчаялся к тому времени…

Да, невеселая история.

– А как ваше самочувствие, здоровье не подводит?

– Бывает, что и подводит. Комиссию прошел при устройстве сюда, но врачи ничего серьезного не находят, кроме депрессии. Диагноз: старческая немощь. Я ведь всех потерял, Максим. Всех… Вот уж и Коли с Любой нет, а я все телепаюсь, как неприкаянный, на этом свете.

Домой Максим ехал с тяжелым сердцем. Да, рано, очень рано ушли и мама, и отец. Вот и Ивану всего семьдесят с небольшим. А он совсем стариком выглядит. Катя сразу уловила его настроение. На кухне был готов ужин, но есть совсем не хотелось. Эта поездка вымотала Максима до предела.

И только на следующий день, в субботу, он все рассказал жене.

– Ничего себе история! Жаль, что не пишу романов, обязательно написала бы.

Потом оба долго молчали, думая каждый о своем, но на деле оказалось, что об одном и том же.

– Послушай, Макс, – вдруг сказала Катя. – А почему бы нам не предложить твоему дяде переселиться в квартиру отца? Что мешает? Денису она пока не нужна, рано еще. А то он уже начал поговаривать, не поменяться ли мне с ним: мастерскую в его комнату, а он спать там будет. Представляешь?

– Еще чего! – ответил Максим, сразу же вспомнив рассказ Ивана Савельевича о своем распоясавшемся сыне.

Нет, Денис, конечно, не такой. Но давать сыну самостоятельность он тоже был не готов.

– У меня мелькнула такая мысль, – продолжил он, – но я побоялся ее озвучить. Вдруг ты будешь против. Надо теперь с Денисом поговорить.

Но на удивление родителей сын воспринял эту новость с воодушевлением.

– Что, правда на дедулю похож? Так давайте заберем его из этой богадельни! О чем речь?! Я только за.

***
Переезд Ивана Савельевича на новой место жительства было торжественным и трогательным. Провожали его всем «Милым домом» с дорогой душой и наилучшими пожеланиями.

Мужчина вошел в свое новое жилище, увидел на стене портрет брата, нарисованный Катей и снова прослезился. Тут же попросил, чтобы они свозили его на могилку.

– И к Коле, и к Любаше. Хочу покаяться, прощения попросить.

– Думаю, вам не в чем каяться, дядя Ваня! Это я отца виню, что никогда, ни словом не обмолвился, что у него есть родной брат. Я бы давно вас разыскал и примирил. Гордыня… как она мешает нам порой! Ну да ладно, не будем о грустном. Съездим к отцу и к маме, обязательно.

Пришел Денис, обнял старика. А Катя уже накрыла стол и позвала всех, чтобы пообедать и наговориться всласть.

Автор: Ночная собеседница