Группы МОИ НОВОСТИ

Вчера в 17:14

на сайт, и вы сможете вступить в группу.

Консилиум смеялся над санитаркой, вернувшей бродягу из морга… А едва у клиники появился кортеж…

Анну в больнице считали немного сумасшедшей, потому что она всегда была слишком внимательна к пациентам. Сама уже с ног валилась, но проследит, чтобы поступившего больного обследовали со всей тщательностью.

«Аня, ты что, рехнулась? Думаешь, тебе потом кто-то благодарен будет? Максимум раз в сто лет кто-то принесет шоколадку, да и ту самую дешевую. Уж поверь мне, не стоят люди твоей заботы. Мы для них всего лишь мебель, обслуга. Нас даже не замечают», — наставляла Ольга молодую санитарку, которая работала в больнице всего четыре года и вот-вот должна была перегореть, если не прекратит так серьезно ко всему относиться.

«Оль, спасибо тебе, я знаю, ты обо мне заботишься, но уж такой я человек. Либо хорошо делаю, либо никак. Поэтому предпочитаю выбирать первое. Вот ты бы хотела попасть к санитарке или врачу, который кое-как выполняет свои обязанности, которым на тебя плевать?» — спросила Анна.

«Ну, я вообще-то стараюсь следить за здоровьем, чтобы не столкнуться с такой ситуацией. А вот ты и правда скоро станешь нашей пациенткой, если будешь продолжать в том же духе. Ты же молодая ещё, тебе бы замуж и деток нарожать. Видела, как на тебя смотрит хирург?» — подмигнула ей Ольга.

«Это Петр Иванович-то? Он так смотрит на всех молоденьких сотрудниц. Бабник», — возразила Анна. Конечно, она замечала скользкий взгляд Петра, который скользил по её телу и будто раздевал. Слышала и похабные намеки, но не собиралась все это серьезно воспринимать.

«Это правда, он уже пять раз был женат к своим-то тридцати пяти. Но, поверь мне, для стартового брака неплохой вариант. Хотя бы несколько лет поживешь как человек, у него и квартира рядом с больницей, не придется ездить по полтора часа, как сейчас. А что бабник? Так поверь, все они такие, просто кто-то лучше скрывает», — вздохнула Ольга, от которой муж в прошлом году ушел к молодой. Ольга крепилась, старалась не замечать его похождения, но все напрасно. Бывший просто вышвырнул ее из квартиры и из жизни заодно. И сказал: «А чего ты хочешь, жилье-то мое, добрачное». Она пыталась, конечно, его усовестить и напомнить о десяти потраченных годах, но все это не возымело никакого действия. Детей у них не было, так что вроде ничего и не связывало, с точки зрения бывшего мужа.

«Оль, ну ты чего? Хочешь, чтобы было как у тебя? Прости, не хотела тебя задеть», — Анна вспомнила, что история все еще была очень болезненной. Та ведь любила бывшего супруга.

«Слушай, моя ошибка была в том, что я слишком любила. А то бы просто денежки копила и в ус не дула. Ты просто не повторяй эту глупость и делай как тебе выгодно», — вздохнула Ольга.

«Не могу я так. Другой я человек. Знаешь, когда отец после смерти мамы отдал меня в детдом, я была ему даже благодарна, не стал долго лицемерить. Так противно было, когда он пытался делать вид, что заботится, а сам только и хотел от меня избавиться», — сказала Анна.

«Ладно, только ты хоть не заботься о пациентах так заметно, а то жалуются уже на тебя, мол, работы всем добавляешь», — попросила коллега.

«Ладно, буду поменьше бросаться в глаза, что могу, делаю сама», — ответила Анна.

Вообще-то ей было чуть за двадцать, и она всегда мечтала когда-нибудь выучиться на врача. Конечно, для этого нужно было много времени, и работать во время учебы будет нереально. Так что все упиралось в деньги, на которые надо будет жить все это время, пока она будет учиться. Сейчас ничего не говорило о том, что мечту хоть как-то можно осуществить. Отец ее родной был жив, но полностью отказался от общения с ней. Он был как раз из тех самых бабников, которые живут только своими инстинктами, и после смерти матери Анны пустился во все тяжкие. Один раз она пыталась с ним поговорить, и до сих пор с содроганием вспоминала этот случай.

«Да помню я, кто ты, и че приперлась, или тебя удочерили богатенькие родители, и ты можешь принести папке прибыль?» — спросил он дочь, которая пришла к нему через восемь лет после того, как он ее отдал в детский дом.

«Нет, никто меня не удочерял, я так все время и пробыла в детдоме, а сейчас санитаркой работаю», — ответила Анна.

«Ну и че тебе надо? Государство тебе какое-никакое жилье дало, работа есть, жизнь я тебе дал, так что не беспокой меня», — сказал отец.

«Просто хотела узнать, ты нас с мамой совсем не любил? Почему же жил с нами?» — спросила Анна то, что интересовало ее все эти годы.

«Я не хотел детей. Эта твоя мать уперлась, мечтала родить, вот я и пошел ей навстречу. А любил ли я ее? Нормальная женщина, крепкая, работящая, мне с ней было спокойно, чисто, сыто. Еще какие-то вопросы?» — спросил отец, который даже не налил ей чаю.

В это время дверь своим ключом открыла какая-то ярко накрашенная дама лет сорока и сказала дурацким кривляющимся голосом: «Медвежонок, а это что у тебя за молодуха появилась? Или я зря трачу на тебя время?»

«Да это дочка моя, Анька. Я отказался от нее давно, а она глупая, в мать пошла, все никак не может понять, что не нужна мне. Пришлось еще раз популярно все объяснить», — убийственно спокойным голосом сказал отец.

Густо накрашенная дама была нетрезва, поэтому начала хохотать над ней. Особенно ее рассмешила бедная одежда и разношенные кеды, видавшие виды. «Вот дура-то, на что молодость тратит? Пристроилась бы к кому? Ты, мелочка, приведи себя в приличный вид. Макияж научись делать, приоденься», — дала ей совет нынешняя пассия отца.

«Спасибо, не хочу стать похожей на вас», — Анна тоже старалась оставаться спокойной.

«Я не поняла, она меня послала что ли сейчас?» — дама хотела уже вцепиться в длинные белокурые волосы Анны, но отец хоть тут ее защитил. Хотя, скорее, просто не хотел проблем. Остановил свою возлюбленную: «Пускай идет, больше она не вернется. Я ей все объяснил. Не переживай, она для меня никто».

Анна и правда никогда больше не напоминала о себе отцу. Запомнила, что для него она лишь пустое место. Так что рассчитывать приходилось только на себя. И было непонятно, как же осуществить свою мечту и выучиться на врача, настоящего, хорошего, доброго и знающего специалиста, который спасет немало жизней.

Анна старалась следовать совету Ольги, вести себя потише. Но сегодня им доставили пациента, которого все называли «утопленником». Ходили слухи, что он прыгнул с моста, хотя точно никто ничего не знал. У него не было при себе документов, и реанимировать его не удавалось. Усугубило ситуацию еще и то, что он был очень плохо одет. Так что полиция не стала особенно выяснять, сам он прыгнул или кто-то его скинул. Обещали попробовать установить личность и дать знать, что он в морге, если кто будет искать.

«Послушайте, но были же случаи, когда люди выживали после часа в холодной воде. Нельзя же его в морг, надо сначала как следует отогреть. Может, просто дыхание замедленное?» — Анне почему-то стало очень жаль этого бездомного, который, как она, был для всех просто пустым местом, никем, просто потому что беден.

Была и еще одна причина. Приближались новогодние праздники. И кое-кто уже начал их вовсю отмечать. Так что совершенно не хотелось возиться с каким-то там бомжом, который решил наложить на себя руки. Мэтры из врачебного совета, которые засвидетельствовали, что пациенту мертвее некуда, оглушительно захохотали над самоуверенной пигалицей, которая берется их поучать.

«Аня, не гони волну. Может, для этого бродяги и лучше-то умереть, чем жить вот такой жизнью. Ты видела его одежду?» — сказал ей один из докторов.

«А вы обратили внимание на его руки, зубы? Да это же холеный человек и вовсе не бомж. Просто кто-то его переодел. Прошу вас, давайте попробуем хоть что-то сделать», — умоляла Анна.

«Тебе надо, ты и занимайся», — махнул на нее рукой последний врач, когда все остальные разошлись, и разрешил попробовать своими силами что-то предпринять, хотя был уверен, покойник уже не вернется. Все равно Анна дежурит в ночную смену, а вскрытие будут делать только завтра, так что если ей кажется, будто бомж жив, да пусть играет себе в спасительницу, такое бывает с молодыми кадрами.

Анна осталась совсем одна. Персонал разошелся по домам и даже гулких шагов не раздавалось в коридорах. Всех захватила предпраздничная суета.

«Ничего, вот увидишь, ты будешь у меня жить, я это чувствую», — она забрала утопленника из морга и накинула на него термоодеяло, чтобы согреть. Через некоторое время начала делать непрямой массаж сердца. Ей показалось, что она услышала дыхание, но Анна не была уверена.

Тут в палату заглянул подвыпивший хирург. «Ты чего это тут с покойником возишься? Домой бы шла. А если хочешь, то ко мне, если не охота одной быть».

«Петр, послушай, у пациента прослушивается дыхание, хоть и слабое, но вроде есть», — Анна не была в этом уверена, но если бы она сказала что-то другое, он бы точно никак не среагировал. «Поможешь мне его попробовать реанимировать?»

«Да ты чего? Он же уже в списках покойников», — пытался отмахнуться Петр.

«Знаешь что, если ты не поможешь, а он выживет, будет громкое дело. Тут в палате камера вообще-то».

Анна и правда привезла пациента в платную палату, поскольку все остальные были заняты.

«Ладно, только ради твоего спокойствия». На Петра уже подавали несколько жалоб за халатное отношение, так что новые проблемы ему были не нужны. И все же он затаил злобу на Анну и решил выставить ее из больницы при первом же удобном случае. Вместе они подали несколько разрядов, изменений не было. Кислородная маска тоже ничем не помогала.

«Петя, миленький, ну давай еще пару разочков попробуем, это же человек», — просила Анна.

«Ладно, но если честно, ты меня уже достала, так что долго ты здесь не задержишься, еще и шантажировать меня посмела». Петр устал скрывать, что стал ненавидеть эту слишком активную санитарку. Мало того, что она не реагировала на его ухаживание, так еще и работы нагрузила. Вот прям мечтал Петр всю жизнь откачивать уже умершего утопленника.

«Хорошо, выпнешь меня из больницы и все такое, ну только помоги, а?» — умоляла его Анна. И вдруг у пациента задергалась одна нога. Потом он медленно начал приходить в себя. Петр ошарашенно смотрел на чудесное воскрешение и сказал много нецензурных слов, которые сводились к тому, что Анна достанет и мертвого. Вот такая она ужасная.

На следующий день разразилась буря. Главврач вызвал к себе Анну и стал на нее орать.

«Ты что себе позволяешь, поганка? Забыла свое место? Ты всего лишь санитарка. Палату для обеспеченных пациентов заняла. Еще обманула Петра и заставила его помогать бомжу».

«Но хирург все знал об этом пациенте. Все в больнице были в курсе, что его вытащили из реки по чистой случайности. Потому что в этом году теплая зима и еще не замерзла вода», — сказала Анна. Это было чистой правдой. Снег шел исключительно вместе с дождем. Так что какие-то лихие рыбаки, на счастье утопленника, пытались удить рыбу, хотя уже начинался декабрь. Они-то и вытащили незнакомца. Им даже пришлось спрятаться под мостом, потому что им с моста кто-то орал угрозы и светил мощным фонарем. Только вот они хорошо знали речку вдоль и поперек. Так что быстренько причалили к берегу и вызвали скорую.

«Не ври мне. Кому я должен верить? Какой-то санитарочке, вместо которой могу в любой день взять десяток? Или опытному хирургу? Ты создала нам кучу проблем. Уже журналюги откуда-то прознали про ожившего покойничка. И полиции придется оформлять его обратно, в живые», — продолжал вопить главврач.

«Извините, конечно, но представьте, как было бы ужасно, если бы этот человек просто умер в морге», — тихо сказала Анна. Она уже понимала, все идет к увольнению, поэтому не стала сильно оправдываться. Но ей было что сказать. Хирург сам же и разболтал своему собутыльнику и старинному приятелю-журналисту про эту историю. Потом еще свалил все на нее. Теперь придется искать новую работу.

«В общем так, пиши заявление по собственному, и чтобы духу твоего завтра не было. Не надо ничего отрабатывать. И звука чтобы не издавала, а то ни в одну больницу в нашем районе никогда не устроишься. Поняла меня?» — спросил начальник.

Анна только молча кивнула. И поняла. Её мечта стать доктором еще больше отдалилась на совершенно неопределенный срок. Она-то хотела со всеми подружиться, показать компетентность, заинтересованность, но главврач проявлял заботу исключительно о платных пациентах. И все же она не жалела ни о чем.

Написала заявление. Решила напоследок заглянуть в палату к ожившему утопленнику и сказать ему что-то хорошее. На постели сидел мужчина, довольно молодой и очень приятный, с русыми волосами и карими глазами.

«А это вы меня воскресили, Анна?» — речь пациента звучала довольно грамотно, так что Анна убедилась, скорее всего, он недавно стал бездомным.

«Откуда вы знаете мое имя?» — удивилась она.

«Из газетной статьи, которую принесла ваша подруга Ольга. А еще я помню часть вашего разговора, когда вы уговаривали меня реанимировать. Знаете, спасибо вам огромное. Как я могу вас отблагодарить?» — спросил утопленник, который уже представился и сказал, что его зовут Александром.

«Да что вы, какая помощь? Я же видела вашу одежду, давайте лучше я вам помогу. Правда могу только дать пару тысяч рублей, но может поможет что-то решить». Анна боялась сказать, что из палаты его вот-вот выгонят. Еще вопрос, есть ли бездомному куда идти, тем более в его-то положении.

«Постойте, если я утонул в непрезентабельной одежде, это ведь ничего не значит. Поверьте, я в состоянии отблагодарить и вас, и тех рыбаков». Он выглянул в окно, которое выходило на стоянку. «О, приехали мои ребята. Прошу вас, не уходите».

Ольга сказала мне, что сегодня не ваша смена, так что мне повезло, что вы еще здесь. «Да, я вообще-то собиралась уходить», — сказала Анна, но не стала пояснять, что надо теперь навсегда покинуть рабочее место. Она не могла понять, чего хочет от нее этот загадочный пациент, но решила, что если для больного это важно, пусть подарит ей то, что считает нужным, хотя понятно, что дела у него идут плохо. И все же Анна решила его не обижать. Александр как-то сразу ей понравился, и она была рада, что спасла такому человеку жизнь. Впрочем, так стоило сделать для любого.

И вдруг в палату ворвалась Ольга. «Анька, помоги мне срочно помыть пол надо в коридоре, там кортеж с мигалками. Творится что-то невообразимое. Главный поставил всех на уши, еще не знаю в чем дело, но без тебя не обойтись».

«Конечно, Оль, хотя сегодня я работаю последний день, но тебе помогу», — случайно проговорилась Анна.

«Погоди, тебя что, уволили из-за того, что спасла утопленника?» — Ольга вдруг замялась и сказала Александру: «Извините, не хотела вас обидеть, просто вы утонули, а вашего имени не было известно, вот мы вас так и прозвали».

«Оля, Анна, не надо ничего мыть, это приехали мои знакомые, и поверьте, уж точно не для того, чтобы устроить вам разнос. Простите, у вас найдется какая-нибудь пижама, чтобы их встретить?»

Ольга кивнула и моментально принесла ее. Кто-то случайно оставил из пациентов и так за ней не вернулся. Пижама выглядела вполне прилично. Ольга и Анна дождались, пока Александр переоденется, и втроем пошли по коридору. А он уже наводнился людьми в дорогих костюмах.

«Александр Иванович, простите, наша вина, но что ж вы нас не предупредили, что приедете на свой завод?» — сказал высокий и крепко сбитый мужчина, который был похож на начальника охраны, но в итоге оказался местным депутатом.

«Олег Ильич, да не волнуйтесь вы так, лучше разберитесь, кто хотел моей смерти. Меня остановили на дороге, переодели в одежду бродяги и выкинули в реку. Если бы не те рыбаки и не Анечка, героическая медсестра, я бы уже насмерть замерз в морге», — сказал пациент.

Откуда-то выскочил главврач. «Вообще-то
2 часть 👇️