ЧУДО

– Мамочка! Ты улыбаешься?
– Да, я улыбаюсь – мой рот непроизвольно расплывается в улыбке.

Сидим в Сбербанке, очередь в кредитный отдел: «Мамочка, а почему ты сейчас не улыбаешься?»
– Доченька, я не могу всегда и везде улыбаться. Люди подумают, что я сумасшедшая.

Лёлька осматривает, сидящих на диванах серьезных людей и начинает громко и заразительно смеяться, при этом она трясёт головой, её белые кудряшки встают дыбом как от статического электричества, она похожа на маленькое солнышко, которое рассмешили, успокоившись говорит мне:
– Мамочка, ты улыбайся! Я им скажу, что ты не сумасшедшая, а весёлая, добрая мамочка!

Мужики в костюмах, я, несколько бабулек, хромой дед, две тётки средних лет ржут от души , даже строгая девушка кредитного отдела, подняла взгляд от компьютера на мою Лёльку и показала белоснежные зубы.
………………………………………

Опытную мамашку не проведёшь, я поняла, что беременна чуть ли не на первой неделе. Муж долго смотрел на меня округлёнными глазами, потом стал доказывать, что без теста и анализов это только предположения, быть этого не может, ему нужны сто процентные факты. Мне они были не нужны, я чувствовала и знала, ошибки быть не может. В голове крутилась всяческая всячина:

1 – пятый ребёнок- о, Боже!
2 – двойне нет ещё и двух лет – о, Боже!
3 – мне уже 39 – о, Боже!
4 – третье кесарево – это конец!

Всячина номер 4 была самая больная тема, ещё при беременности двойней, моя врач-гинеколог предупреждала, что родить после кесарева это как броситься с моста в воду, непредсказуемо и опасно. Слава Богу всё обошлось, второе кесарево было неминуемым после первого, но пацаны родились доношенными – богатырями, около трёх кило каждый.
Я затаилась и досидела до 16-й недели, когда мой эмбрион начал активно кувыркаться. «Ну, что? Надо идти сдаваться в женскую консультацию», – решила я и пошла!

Моя врач-гинеколог осмотрела, подсчитала недельки по лунному календарю, подняла на меня печальный, осуждающий взгляд и дрожащим голосом произнесла: «Сумасшедшая, вы, мамаша! Идите к заведующей отделения, я отказываюсь вас вести, я боюсь».

Заведующая отделением гром-баба, метр восемьдесят ростом с внушающим доверия русской классической литературе определением «в горящую избу войдёт», просмотрев мою историю, стала вести речь голосом гипнотизёра. Оказывается в случае подтверждения предполагаемого диагноза – предлежание плаценты, погибает либо мать, либо плод, либо оба и сразу, другого не дано. А я, как старородящая, шансов выжить не имею ни при каком раскладе. «Завтра поедете в Перинатальный Центр на Миклухо-Маклая, пусть они решают, что с вами делать?». Прозвучало как приговор: «Вон, на гильотину, Старородящая смертница!».

Плохо вы меня знаете, господа присяжные заседатели! Таких как я, ни артиллерией , ни танковой атакой – не пробьёшь. Поехали в

Перинатальный, выслушав ужасы собственной кончины, подмасленные историями из их центра, я всё больше влюблялась в своё будущее Чудо. Слушая о мучительной смерти несчастных женщин, наперекор медицине, решивших рожать, украдкой улыбалась: «не отдам и не убью, моё Чудо, моё и точка».

Дома , сев за компьютер я начала поиски по теме: «предлежание плаценты», что это такое и с чем его едят? В голове рождался план, отзывы и рассказы на форумах помогали сделать его идеальным.
Дни и недели прибавлялись в копилку нашего с Чудом времени, которое на тот момент я от жизни научилась ценить, больше чем что-либо материальное. Мой судьбоносный багаж: война, переселение в другую страну, диагноз старшего сына, переезд в Москву, поближе к шансу на спасение, первая операция сына, всё прошло хорошо. Ждём вторую, а возможно и третью. Да, вы, девушка, что-то расслабились – получите двойню. Мало ещё двоих – справляетесь? Что бы ей такое эдакое подкинуть? На! Лови! Чудо, но с сюрпризом!

Январь 13, кстати моё любимое число, трудно сказать почему, наверное по той же причине, что и чёрные кошки, которых просто обожаю, рассыпанная соль или разбитое зеркало.

Ночь, муж и дети спят. Москва не спит с Нового года, каждую ночь грохоча фейерверками. 28-я неделя в копилочке, пошла 29-я. Два резких толчка внизу живота, что-то полилось, началось!

Действую по плану: ни какой скорой помощи – увезут в ближайший род дом на Варшавке, одеваюсь, беру, приготовленную сумку,бужу мужа, вызываю заранее выбранного ночного водителя из местных бомбил. Без паники и шума, предупредив старшую дочь, покидаем дом.

С ветерком проскочили участок МКАДа и Профсоюзную улицу. Цель 4-й Род Дом на Ленинском, лучшая неонатальная реанимация, по навигатору 40 минут. Едем молча, водитель-армянин с русским именем Саша, напуганный муж-иностранец и я на заднем сидении, с секундомером, засекаю частоту схваток. В конце улицы Остравитянова на перекрёстке пробка. Боже ты мой! Первый час ночи! Москвичи не спят никогда! Стоим минут двадцать, Саша и мой муж начинают материться, навигатор сообщил об аварии, а в этом случае пока не приедет полиция, стоять можно долго. Саша резко дёргает коробку передач и задним ходом выскакивает на тротуар, мой «не русский» от неожиданности выкрикивает что-то типа П..С..Б… и пристёгивается. Прорываемся дворами, голос навигатора: « вы изменили маршрут, вы изменили маршрут», Саша как истинный джигит посылает её куда положено! Цель достигнута! Мы у шлагбаума, но сонный охранник открывать не торопиться, выйдя из будки, заглядывает в открытое окно водителя и тянет:

– Что туу-ут уу вааа-аасс?
– С… Б…. рожаем!- в один голос орут мужики! – Охранник вприпрыжку бежит и поднимает шлагбаум.

Мы в приемном отделении, моих мужиков трясёт обоих, муж напрочь забыл русский язык, Саша отвечает на чисто русском слэнге и только матами, на замечания убрать машину от входа подальше. Меня уводят, стеклянная дверь за спиной закрывается.

Переодевшись, предстаю перед врачем, сидящим за столом и просматривающим мой паспорт и карту.
– Сибирячка?
– Да, я родилась в Сибири. А что?
– Я тоже, так что мы земляки, – у него добрые серо-голубые глаза и приятная улыбка,- рассказывай, что случилось? 29-я неделя и…

Я скороговоркой выдаю свой диагноз, возраст, историю родов, частоту схваток, группу крови. Его глаза округляются и он громко кричит кому-то уложить меня на каталку. Всё, что происходило потом я видела только в сериале «Анатомия страсти». Скорость, с которой мой врач и земляк Дмитрий Анатольич плюс два санитара бежали по коридору в кабинет УЗИ, с таким же ускорением в операционную, выкрикивая на ходу: «Гинепрал-инъекцию, пакеты с плазмой вторая положительная, анестезиолога сюда, срочно!». И тут я не на шутку сдрейфила! Слёзы ручьями стали стекать с щёк на шею и в волосы на затылке, руки и ноги онемели, ком подкатил к горлу. Дмитрий Анатольевич приговаривал: «Не переживай землячка! Всё будет хорошо!». Лёжа на операционном столе, я стала шептать: «Богородице, Дева радуйся!»- и не считая от 9 до нуля, как просил анестезиолог в изголовье, ушла в сон.

В реанимации холодно, сквозь туман: какие-то женщины, капельницы и писк монитора. Слышу разговор, говорят обо мне.
– Родственница Пономарёва что ли?
– Кажется, да! Он с ней носился сегодня. Плазмы не хватило, заставил с нас кровь переливать! У этой пульс покойника, худущая, одни кости и живот. Вколи обезболивающее, Анатольич сказал проверит.
– Ребёнок-то жив?
– Да, представляешь? 28 недель. Кило пятьсот, длинноногая такая красотка и улыбка до ушей! Елена Владимировна сама лично принимала.

После этих слов в моём мозгу и в душе запели Ангелы, я так ясно слышала «Аллилуйя, Аллилуйя» и тихий звон колокольни!
…………………………….
На утро следующего дня я уже стояла возле кувеза, в котором лежало моё Чудо-Лёлька, в маленьком чепчике и с очаровательной улыбкой, ну точно «до ушей»! Я просунула руку и она крепко сжала мой палец!

«Мамочка! Ты улыбаешься?». «Да, я улыбаюсь!», – мой рот расплывается в непроизвольной улыбке, а по щекам текут слёзы счастья!

Автор: Nino_Kacharava

Уважаемые читатели, предлагаем Вам подписаться на наш телеграм канал. Там Вы найдёте еще больше интересных рассказов: