Федор наблюдал за парнишкой. Тот уже второй день крутился здесь, на торговой площади.

Федор сначала подумал, что это мелкий воришка, но паренек даже не пытался ничего украсть. Терся возле палаток, прилавков и вагончиков с едой. Ни к кому не обращался, не попрошайничал.

– Эй! – позвал Федор. – Иди сюда!

Мальчишка на всякий случай оглянулся, вдруг зовут кого-то за его спиной.

– Да ты, ты! – Федор жестом звал его к себе. – Ты чего тут? Второй день тебя вижу.

– А чего? – мальчишка шмыгнул носом и, не удержавшись, втянул в себя запах, доносившийся из ларька Федора.

– Заработать хочешь? Голодный?

Одним кивком парнишка ответил на оба вопроса.

– Ну так, если будешь молчать и ждать, нескоро заработаешь, – засмеялся Федор. – Слушай, деньгами не смогу, но бургер получишь, согласен?

– Ага! – обрадовался мальчишка.

– Тебя зовут как?

– Васька! Это… Василий.

Федор снова широко улыбнулся.

– Вот что, Василий. Видишь, сколько мусора вокруг набросали. Надо собрать и в контейнер унести.

– Сделаю. Пакет дадите?

Через десять минут вокруг ларька было чисто. Федор протянул Ваське завернутый в салфетку бургер.

– Держи!

К удивлению Федора, Васька сунул бургер под футболку и заправил ее обратно в штаны.

– Чего не ешь?

Васька смутился и отвел глаза.

– Сестренке унесу. Маленькая она.

Федор моментально стал серьезным.

– Так. А ну-ка, зайди.

Васька зашел внутрь.

– Садись.

Федор указал ему на пластиковый стульчик возле двери, а сам взял мягкую булочку, разрезал пополам, смазал одну половину кетчупом, положил ломтик сыра, горячую котлету, кружок помидора, закрыл сверху второй половиной булочки.

– На, ешь. При мне.

Васька отхватил огромный кусок.

– Да не спеши ты, – улыбнулся Федор.

Он заварил чайный пакетик, добавил сахар, помешал, протянул стаканчик Ваське.

– Пей.

– Фпафибо, – проговорил Васька с набитым ртом.

Пока Васька ел, Федор рассматривал его. Волосы у парня, хоть и нестриженные, но чистые. А вот футболка и джинсы явно требуют стирки.

– Как сестренку зовут?

– Аленка.

– А сколько ей?

– Пять.

– В садик не ходит?

Васька помотал головой.

– Раньше ходила.

– А тебе сколько?

– В следующем месяце двенадцать будет.

– Вася, а жить-то вам есть где?

– Есть. Квартира у нас своя. От папки осталась.

– А отец что, умер? – осторожно спросил Федор.

– Угу, – ответил Васька и одним глотком допил чай.

– Еще?

– Если можно, – и Васька протянул ему пустой стаканчик.

– А мама есть? – спросил Федор, снова заваривая чай.

Паренек потупился.

– Мамка пьет, – сказал, глядя в пол.

Федор напряженно молчал.

– А меня Федей зовут. Можешь звать дядя Федор. Шучу. На, пей.

Васька с благодарностью взял чай и уже не торопился. Смаковал с удовольствием. Федору хотелось узнать подробнее о его обстоятельствах. Кого-то этот парнишка ему напоминал.

Васька допил чай, засобирался домой. Потоптался у дверей и решился спросить:

– А можно я завтра приду?

Федор задумался.

– А ты в школу ходишь, Вася?

Васька опять уставился в пол.

– Та-ак. Сколько уже прогулял?

– Да немного. Три дня всего.

– Значит, так, Василий. Давай мы с тобой договоримся. Ты ходишь в школу, и только после школы – сюда. Не будешь учиться, никаких дел у нас с тобой не будет.

– Ладно, – пообещал Васька.

…

Вечером Федор понял, кого напоминал Васька. Его самого на детских фотографиях, такого же худого, с большими честными глазищами и светлым чубом.

Только Федор жил тогда в маленьком городишке, и детство его нельзя было назвать счастливым, возможно, как и у его нового знакомого. Федор решил выяснить, что там у Васьки за ситуация, и хоть как-то помочь.

Ему в свое время помогла добрая соседка тетя Валя.

– Уезжать тебе отсюда надо, Федя. Учиться. Хороший ты парень, но здесь жизнь себе испортишь.

– С чего бы, тетя Валя?

– С того, что я поболе твоего прожила, всякое видела. Отец у тебя пьющий, сам не заметишь, как ему компанию составишь. Да и дружки эти твои. Старше тебя. Думаешь, не вижу с кем водишься? Хорошему не научат. Сережка этот Никонов раньше тоже добрым парнем был, котят бездомных спасал. А сейчас темными делишками занимается. И тебя втянет, Федя. Не ходил бы ты с ними.

– Теть Валь, у меня в аттестате половина троек будет. Куда уж мне. В местный строительный только.

– Ты, главное, за ум возьмись, Федя. А я тебе помогу. Жена моего племянника – директор колледжа. Я поговорю за тебя. На повара будешь учиться.

– На повара? – засмеялся Федя.

В тот момент поварское дело было от него так же далеко, как, например, балет. Самостоятельно Федя мог отварить пельмени, картошку да соорудить нехитрый бутерброд.

– А чего это ты смеешься? Такой специалист никогда без работы не останется. Подумай, Федя. Подумай, если в люди хочешь выбиться.

Федя повзрослел за одну ночь. За оставшиеся полгода учебы в девятом классе подтянул некоторые предметы до итоговой четверки в аттестате. Но самое главное, он вдруг всерьез увлекся кулинарией. Как будто тети-Валины слова оказались волшебной таблеткой. Познакомился с поваром единственного приличного в городишке кафе и осознал, как это здорово – готовить для людей.

Тетя Валя выполнила обещание, и Федя уехал учиться в областную столицу. Город большой, почти миллион человек живет. После учебы отслужил год, потом два года работал в ресторанной кухне. Мечта о собственном небольшом деле появилась у него еще в колледже, и Федор маленькими шажками двигался к ее осуществлению.

Федору нравилась уличная еда. В ресторане он не видел лиц людей, для которых готовил. Ему хотелось кормить живых, обычных людей, а не безликий «третий столик». Кто там сидит? Кто сделал заказ? Мужчина? Женщина?

Пришлось попотеть, чтобы в итоге у Федора появилась собственная бургерная в оживленном месте, в самом центре города, где в сезон ходят толпами туристы.

Появление Васьки отвлекло Федора от воспоминаний.

– В школу ходил?

– Ходил. Честно.

– Ладно. Слушай, Василий. Я недавно открылся, на помощника не рассчитывал. Лишних денег пока нет. Но могу платить тебе едой. Может, позже чего придумаем. Решай. Согласен?

Васька с энтузиазмом кивнул.

– Тогда заходи. Поговорим. Вась, у вас вообще денег нет? Мама не работает?

– Уволили ее. Когда работала, хоть какие-то деньги были. Вон там работала. – Васька указал на находящееся неподалеку здание городского рынка. – В цветочном павильоне. Только она совсем сильно стала пить. Вот ее хозяин и выгнал.

– И что, она другую работу не ищет?

Васька помотал головой.

– Понятно. Поэтому ты сам решил зарабатывать.

– Деньги совсем кончились. А когда она еще перестанет…

– Извини, брат, за нескромный вопрос. А давно она?

Васька пожал плечами.

– Это все приятельница ее. С рынка. Она мясо продает. Как отца не стало, начала к нам ходить, еще и дружков водить.

Васька объяснил как сумел, но Федору хватило этой информации, чтобы представить себе всю картину.

– Вася, она вас не обижает?

– Не. Она хорошая. Добрая. Только слабая.

«Рано пришлось парнишке повзрослеть», – подумал Федор. Сам он плохо помнил мать. Какие-то неясные образы из детства. Расплывчатое пятно лица, пряди русых волос, ощущение маленькой детской ладошки во взрослой маминой руке, когда она вела его домой из детского сада. И, пожалуй, все.

Отец, хоть и крепко начал прикладываться к бутылке, всегда работал. Работа была сутки через трое, и за день до смены отец уже не пил, отлеживался, и на работу выходил в форме. Так что голодать и искать подработку Феде не пришлось.

В этот раз Васька унес домой несколько мягких булочек и немного сыра.

…

Надя появилась на кухне опухшая, бледная, с давно немытыми и нечесаными волосами.

– Васенька. – Начала заискивающе ластиться к сыну. – А ты чего не в школе?

– Выходной сегодня, – буркнул Васька. – Садись вон, горячего поешь.

Этот добрый парень Федор поговорил с другими предпринимателями на торговой площади, и они стали давать Васе разные мелкие поручения. И вчера ему удалось заработать целых двести рублей. Васька купил картошки и пару пакетов супа быстрого приготовления. И еще был запас булочек от Федора.

Вася поставил перед матерью тарелку супа. Маленькая Аленка сидела рядом и грызла длинного мармеладного червячка, которым Ваську угостил один из продавцов.

Надя вдруг почувствовала голод. Запах бульона, хоть и приготовленного из сухого порошка, проник в ноздри, раздразнил, разбудил давно уснувший аппетит. Здоровый человеческий аппетит.

Надя отправила в рот первую ложку горячего супа. С удовольствием размяла во рту разваренный ломтик картошки. И вдруг опомнилась.

– Вася, а откуда у нас это?

– Купил.

– А деньги откуда?

– Заработал.

– Васенька, – жалостливо и испуганно заговорила Надя. – Ты не украл? Точно не украл?

– Заработал, сказал же.

Надя ложку за ложкой вливала в себя приготовленный сыном суп и как будто наполнялась чувством вины.

– Прости меня, сынок. Я брошу, брошу. И на работу устроюсь.

– Сколько раз обещала уже. Скоро будешь, как эта Лариска. У нее лицо как будто осы накусали, и зубов почти не осталось.

– Васенька, я ведь не такая!

– Мам, да бросала бы ты скорей! – По Васькиным щекам покатились слезы. – Помнишь, что вчера эта Лариска сказала? А если и правда нас у тебя заберут?

Аленка испугалась и тоже заревела. Надя вскочила, сгребла детей в охапку.

– Детки мои, детки. Простите меня! Как же это я дожила-то до такого, а? Прости, Васенька! Никому я вас не отдам!

Вчера Васька вернулся с торговой площади. На кухне уже сидела пьяная Лариса. Мать еще не успела по-настоящему набраться.

– А вот и Василек пришел! Да еще и принес чего-то в пакете. А? Чего там у тебя, а ну показывай! – заплетающимся языком заговорила Лариса, противно кривя рот в подобии улыбки.

Ваську одолела такая злость, аж губы затряслись.

– Убирайся отсюда! Поняла! Это наш дом! Убирайся! И выпивку свою забирай!

– Вася, Васенька, ты чего, – залепетала Надя.

– А ничего! Чего она сюда таскается! Надоела! Сейчас полицию вызову, если не уйдет!

– Вот, значит, как. Не ко двору стала? – Лариса поднялась. – Мелкий с***к. Это благодарность такая за доброту мою, значит.

Васька сверкал злыми огоньками глаз и сопел.

– Уходи. И больше не приходи к нам. Поняла?

– Ладно-ладно. Я припомню. А я ведь позвонить могу куда надо, сюда проверка придет, и вас у Надьки заберут. – Лариса мстительно засмеялась.

– Лариса, ты что такое говоришь! – взметнулась Надя.

Лариса презрительно глянула на нее, взяла со стола початую бутылку и, покачиваясь, ушла.

Васька испугался по-настоящему. Он представлял себе холодные равнодушные лица чиновников, забирающих маленькую Аленку из рук матери.

– Я вчера объявление видел на магазине, им уборщица нужна.

– Что ж это я, Вась, уборщицей-то пойду?

– А кто тебя продавцом возьмет? Ты в зеркало посмотри.

Надя резко выпрямилась, застыла. Потом отправилась в ванную, заперла дверь и встала перед зеркалом. И не поверила тому, что там увидела. Опухшее, с мешками под глазами, лицо. Бледная кожа. Слипшиеся на концах волосы с отросшими корнями. Надя зажмурилась, затрясла головой. «Нет. Нет. Нет!»

Она стащила с себя одежду, забралась в ванную и долго стояла под струей горячей воды, выплывая, вытягивая себя из тумана, в котором жила последние месяцы, который облепил, замутил ее сознание. Надя намылила голову, потом долго терла себя мочалкой, пока не покраснела кожа, пока не забрезжила энергия в вялых руках и ногах.

Из ванной вышла почти прежняя Надя. Замотанная в полотенце, она прошла в спальню, нанесла на лицо крем, переоделась и взялась за уборку. Васька смотрел на мать недоверчиво, а та на него – стыдливо.

– В каком магазине уборщица требуется, Вася?

———————————-
Вторая часть будет опубликована завтра в 18:11 по мск
Подпишитесь на наше сообщество, чтобы не пропустить продолжение и новые интересные публикации❤