Эта любовь.

Как-то в Москве мне пришлось переночевать в квартире одного моего знакомого, большого любителя кошек и котов, потому что ночевать в эту ночь мне было негде. Так случилось, хоть на вокзале ночуй! Все мои места постоянных «стоянок» были по разным причинам недосягаемы на эту ночь. Кто-то уехал, кто-то заболел и был в больнице, у кого-то уже были гости. Бедные москвичи! Вечно у них нашествие знакомых из других городов! Двери не закрываются! Я их всегда искренне жалею, но они обречены на такую жизнь и смирились с этим — это их крест!

Дмитрий всегда жаловался на капризы своих кошек тем, кто желал переночевать у него, и по этой причине отказывал знакомым в ночевке из-за невыносимого характера своих любимцев.

— Орут и воют всю ночь, если кто в доме ночует чужой, не любят они чужих людей, — говорил он.

— Ещё одна бессонная ночь! Зачем мне это нужно? — рассуждал он.

Я слышала про это, но махнула рукой, ночевать все равно негде, и я решила рискнуть и обратилась к нему впервые.

Он мне не отказал, выделил мне комнату и предупредил, чтобы я двери плотно не закрывала, так как коты будут ко мне рваться.

— Почему? — спросила я. — Как рваться? Ты преувеличиваешь, старик!

— Ой! Не говори, ты их не знаешь! — почти заговорчески стал рассказывать о них Дима. — Понимаешь, они главные здесь! Я их избаловал, вот они взяли всё в свои «руки» и теперь всех строят… вместе со мной. Житья никакого нет! Им и лучший кусок полагается, и лучшее место в этом доме, а я так… как придётся… я здесь никто…
Получается, что это я у них угол снимаю, в их квартире живу, а не они в моей. Я у них на побегушках… Дожил! Представляешь? У меня эпоха тирании в квартире расцветает махровым букетом… Вот как! Понимаешь?

Кошки всё в доме проверяют, и если ты закроешься, то устроят такой ночной концерт, такие ноктюрны споют тебе, что мало не покажется. Да ты сама знаешь… от Игоря, он тебе рассказывал, наверное, как они его довели… И ещё все двери поцарапают, а я только ремонт сделал… Ты, извини, ежели что…

Я усмехнулась, мне показалось, что Димка всё преувеличивает и драматизирует, или просто не хочет, чтобы кто-то дома у него ночевал, но приняла к сведению сказанное.

— Да! Как же ты до такого дожил? Как у вас тут все запущено в хозяйстве, коты тебя воспитывают и строят. Интересно. Ну, да ладно, посмотрим.

Вообще, у меня никогда со зверьем проблем не было. Они меня любят, я их тоже.

Я всё-таки прикрыла дверь, но не очень крепко, легла и почти уснула, как вдруг почувствовала, что дверь распахнулась, и на меня что-то движется и тяжело наваливается.

Я открыла глаза. На мне топтался огромный кот Мерс, очевидно искал место, как пристроиться на мне немного пожить, полежать.

«Ну, началось! — подумала я. — Посмотрим, что будет! Что они мне приготовили?».

Я смирно лежала, мне было смешно и интересно, что произойдёт дальше.

Димка, видимо, не врал. Кот потоптался, потоптался и лёг мне на живот, показав этим, что я его женщина, а он главный здесь. Затем появился второй котяра, Василий, и лёг мне уже на грудь, громко мурлыча свою песню.

«Этот толстяк явно сексуально озабоченный, — подумала я. — Любит грудь.»

Мне было интересно за ними наблюдать. Василий вдохновенно мурлыкал и дышал, как Змей Горыныч съеденной селёдкой. Сразу стало жарко, словно меховой бюстгальтер надела.

«А что же остальные? Не торопятся? А! Явились!».

Появился третий кот, Глеб, и лёг мне на ноги, как камнем придавил. Он был большой кормленый кот с пушистой шерстью. Я мысленно представила на ногах огромные, тяжеленные валенки… в металлическом окладе.

Четвертым пришёл кот Борис и сел мне на голову. Он так и остался лежать на голове, как меховая шапка-тюрбан.

Я боялась шевельнуться, а сама просто умирала от смеха, наблюдая за котами: как они на мне удобно разместились, устроились с комфортом пожить и поспать. Но и мне с ними было очень тепло, я лежала среди них, как в грелках. Сначала я боялась двинуться, а под утро крепко заснула в таком теплом мужском окружении. Они свои позиции не сдавали, оставаясь всю ночь на своих местах, хотя я ворочалась и меняла положение. Все коты были упитанными и большими, с хорошей шерстью, которая с легкостью заменяла любое одеяло.

Утром в комнату вошёл Димка и, увидев нашу скульптурную группу, рассмеялся.

— Ну, что я говорил? Хорошо, что дверь не закрыла, они бы тебе устроили ночные серенады!

Дверь была настежь.

Я ведь её прикрывала плотно, но они её открыли легко. Ещё бы! С таким весом ничего не стоит навалиться на дверь и открыть!

— Все к тебе явились, приняли тебя в свой прайд, — весело сказал Дима. Он обрадовался, что всё обошлось без скандалов и ночных приключений. — Хоть дали выспаться, а то у меня много ответственной работы сегодня… и я боялся бессонной ночи… Можешь оставаться у нас, сколько хочешь. Вижу, они тебя полюбили и не орали даже ночью. Значит, ты им понравилась. Честно скажу, я немного побаивался их фокусов. Да, правда, я боялся…

Я стряхнула с себя эти четыре «грелки»- кота, и мы пошли все завтракать. Коты теперь по дому ходили за мной по пятам, мягко ступая, с гордой осанкой, торжественно сопровождая повсюду, не оставляя ни на минуту, даже в туалет и ванную, держа круговую оборону. Такое повышенное внимание к моей особе меня очень растрогало и рассмешило. Под их всевидящем оком я чувствовала, что обложили меня со всех сторон основательно и боятся потерять, словно клад охраняют. Димка вообще выпал из их поля зрения, они были заняты только мной, не замечая его совсем.

Он как тень слонялся по дому и приглядывался к нашей новой жизни, которую коты строили уже без него в его доме.

«Вообще, с животными всегда можно найти общий язык», — подумала я и осталась ещё на несколько дней в этом доме.

У нас с котами была взаимная любовь… и полная идиллия. Они ласкались ко мне, мурлыча и рассказывая свои сказки и повседневные дела. Они так интересно разговаривали на своем языке, жаловались на Димку, всех приходящих к Димке людей, что я сама чуть на нем не заговорила. Мы ели чуть ли не из одной чашки и спали в одной кровати с ними. Наша любовь была взаимной. Днем я убегала по своим делам и возвращалась вечером.

Они ждали меня каждый вечер, встречая у двери, и вели по всем комнатам до спальни, по пути рассказывая свои истории и события, что произошли за день в доме, ругая меня за то, что я так задержалась из театра. Терпеливо ждали, когда я улягусь, и занимали свои места согласно принятой схеме. Это был уже ритуал.

Димка пытался их сманить к себе, подлизываясь к ним, соблазняя их разными лакомствами, но они не реагировали на его просьбы и подачки, мне не изменили, ни разу.

Теперь я грелась каждую ночь в их объятьях уже с удовольствием, они меня покорили.

Димка с тоской смотрел на наш любовный прайд, из которого его вычеркнули.

Я чувствовала, что он ревновал их ко мне. В его доме такая нежданная любовь к постороннему человеку была впервые. Его отправили в отставку по полной! Особенно его задевало то, что на него они совсем не обращали никакого внимания: будто его и нет в природе вовсе, а всё время посвящали мне. Но он терпел, с ревностью наблюдая их ухаживания за мной: он знал, что я скоро уеду, и всё вернётся на круги своя.

— Подумай только! Какая любовь… распустили хвосты, ловеласы! — бурчал Димка на своих котов, терпеливо ожидая моего отъезда. — Совсем ты мне, мать, котов испортила! Они меня, вообще, ни во что не ставят! — жаловался он мне.

Через несколько дней я уехала домой.

По его словам, после моего отъезда коты ещё долго меня ждали каждый вечер у порога… Рассаживались и возмущённо переговаривались о моём долгом отсутствии. А когда понимали, что я не приду и ночь уходит в утро, то шли к моей кровати и укладывались на свои места по сценарию…

Так они и спят до сих пор. На этой кровати они не дают спать никому, только сами спят. Из Димкиных рук они снисходительно принимают еду, но спать с ним не ложатся, мне не изменяют.

автор Ольга Сергеева-Саркисова