— Мечтаю в глаза матери посмотреть, — рыдала Алевтина, — оставила без жилья, все, что имела, оставила по завещанию чужим детям.

.. (2 часть)

Большие проблемы в семье начались три года назад. Поздним субботним вечером Алевтине мать сообщила:

— Завтра у нас гости. Нужно прибрать квартиру и приготовить на стол. Справишься?

Алевтина удивилась:

— А что за гости, мам? И почему ты так поздно об этом меня предупреждаешь? Квартиру-то я утром приберу, а вот что касается праздничного стола… Кто придёт и во сколько? Сколько у меня времени?

— Завтра узнаешь, — заявила дочери Светлана, — а времени у тебя будет предостаточно. Я пригласила гостей к шести вечера.

Алевтина так и не смогла выпытать у матери, кто к ним должен прийти. Весь следующий день прошёл в хлопотах: Алевтина делала генеральную уборку, готовила салаты и горячее. А мать её в это время прихорашивалась, даже сходила в парикмахерскую и в магазин за новым платьем.

В двери постучали в седьмом часу вечера. Алевтина собралась было открыть, но мать её опередила:

— Не нужно, я сама. Аля, переоденься, пожалуйста! Не позорь меня перед человеком.

Меньше всего Алевтина ожидала увидеть на пороге своей квартиры соседа по бывшей даче. Много лет назад, когда ещё была жива бабушка, тот купил соседний участок и тоже привозил свою семью на дачу на выходные.

— Стёпушка, здравствуй, — улыбнулась Светлана, — проходи, мы тебя ждём!

Степан молча кивнул, разулся и сразу прошествовал на кухню. Алевтина схватила маму за рукав:

— Мама, а что здесь он делает? — шёпотом спросила она, — зачем ты его пригласила?

— Потом всё объясню, — процедила Светлана, — пошли к столу. Не будем заставлять Стёпу ждать.

Новости, которые в тот вечер узнала Алевтина, её не обрадовали. Оказывается, Степан в их дом прибыл на правах сожителя её матери — Светлана со Степаном уже несколько лет состоят в тесных отношениях. До недавнего времени они встречались на даче у мужчины, но теперь дом окончательно пришёл в упадок, и места для свиданий у них не было.

— Так как жить Стёпушке негде, я приняла решение поселить его у нас, — заявила дочери Светлана, — у меня есть свободная комната, там мы и поселимся. Я надеюсь, Аля, ты не против? Хотя я у тебя разрешения и не спрашиваю, просто ставлю перед фактом. Это — моя квартира, я здесь хозяйка.

Аля возмущаться не стала, с решением мамы она согласилась. Пару недель у них всё было относительно спокойно, а потом Степан врезал замок в дверь в своей спальне и по-хозяйски разделил полки в холодильнике. Он, кстати, нигде не работал, Светлана полностью обеспечивала своего сожителя, получая пенсию и имея небольшие сбережения. Аля снова промолчала, портить отношения с матерью она не хотела. Тем более женщина прекрасно понимала, что родительница все равно встанет на сторону своего сожителя.

Год Алевтина прожила в атмосфере регулярного стресса. От родительницы она узнала, что, оказывается, мать вместе с сожителем в черте города строят коттедж. Старый дом Степан продал, на вырученные деньги купил небольшой участок в посёлке поближе к цивилизации. Сожительница отдала ему все сбережения. Уже тогда Светлана чувствовала себя плохо, и Алевтина настаивала, чтобы мама прошла обследование.

— Вспомни, от чего умерла бабушка, — говорила женщина родительнице, — если бы она вовремя обратилась в больницу, её бы спасли! Мама, откуда ты знаешь, вдруг у тебя тоже онкология, как и у неё?! Ты резко похудела, у тебя постоянно что-то болит. Давай пройдём обследование?

— Оставь меня в покое, — рявкала Светлана, уже настроенная против дочери сожителем, — я отлично себя чувствую! Мне ни к чему твоя лживая забота. Знаю я, зачем ты ради меня так стараешься. Не лезь не в своё дело!

Степан уже через два года чувствовал себя хозяином в чужой квартире. Коммунальные услуги платил супруг Алевтины — так захотел сожитель Светланы. Аля, конечно, могла бы вместе с детьми уйти, но она боялась оставлять маму одну, поэтому терпела нападки постороннего мужчины. Степан позволял себе многое: обзывал детей падчерицы, запрещал им приближаться к холодильнику и к двери его спальни. По дому он абсолютно ничего не делал, спал до обеда и весь день смотрел телевизор. О том, чтобы найти себе работу, и речи не шло — Степана всё устраивало.

Когда Степан позволил себе поднять руку на старшего внука Светланы, терпение у Алевтины кончилось. Она впервые за долгое время матери высказала претензии:

— Неужели ты не видишь, как паршиво ведёт себя твой Степан? Почему он хозяйничает здесь? Кто дал ему право указывать мне? Почему он решил, что может оскорблять и поднимать руку на моих детей? Он живёт на всём готовом, он не работает, он тебя объедает. Почему он до сих пор не нашел возможности заработать денег? Мама, что с тобой происходит? Неужели ты не видишь, что этот Степан нарочно пытается нас с тобой рассорить? Одумайся, пожалуйста!

— Ты, Алевтина, Стёпу не трогай, — решительно заявила Светлана, — я всю жизнь была одна и только незадолго до пенсии встретила своё счастье. Я и так всё время жила только ради тебя. Детей он оскорбляет! А ты их воспитываешь? Растут, как сорняки, абсолютно наглые и беспардонные. Чего они лезут везде? Если сказано им было не входить в нашу со Стёпой спальню, значит, им там нечего делать!

— Мама, неужели ты готова отказаться от меня, от своих внуков ради мужчины, с которым ты состоишь в якобы отношениях всего несколько лет? Он тебе дороже семьи? Ты что же думаешь, я не знаю, что он тебе запрещает обращаться в больницу? Ты посмотри на себя, в кого ты превратилась? Бледная, как тень, худая! Пошли в больницу, я тебя очень прошу!

— Он и есть моя семья, — заявила дочери Светлана, — он и только он! Если у тебя что-то не устраивает, уходи. Да, точно! Забирай своих детей и уходи. Больше я тебя видеть не желаю!

Дмитрий тем же вечером забрал свою семью и увез на съёмную квартиру. Алевтина понимала, что теряет мать, но ничего с этим сделать не могла. Её близкий человек находился под влиянием Степана. Аля видела, что с матерью творится что-то не то, она плохо выглядела и горстями глотала таблетки. Алевтина так и не смогла уговорить мать посетить врача.

***
Три месяца назад мать позвонила Алевтине и предложила ей сделку:

— Мы дом почти достроили, осталось совсем немного. Квартира, в принципе, нам без надобности. У меня есть к тебе предложение: выкупи мои две трети. На деньги, которые я получу от тебя, мы закончим наконец-то строительство, приобретём мебель и прочие нужные вещи. Ты переедешь в квартиру, а мы уедем в дом. Документы я все на тебя оформлю, всё будет по закону.

Аля объяснила:

— Мама, сейчас нет у нас таких денег. Дима работает один, ты об этом прекрасно знаешь. Кое-какие сбережения имеются, но я не думаю, что их хватит. Мне нужно посоветоваться с мужем.

— Советуйся, — равнодушно обронила Светлана, — только быстрее. Деньги мне нужны срочно. Если ты не согласишься, я просто выставлю эту квартиру на продажу, отдам треть, которая причитается тебе по закону, и всё равно дострою дом. Только что ты с этой третью делать будешь? Нам больших денег за нашу квартиру не выручить. Во-первых, она не очень-то в хорошем состоянии, во-вторых, далеко от центра. Нам со Стёпой будет достаточно и полутора миллионов. Не такая уж большая сумма. Мне кажется, любой банк твоему мужу кредит одобрит.

Аля поговорила с супругом. Дмитрий не очень-то и верил в успех этой затеи — жене мужчина объяснил:

— Деньги найти не проблема. Я могу попросить их у родителей. Аля, ты прости меня, конечно, за вопрос, но ты уверена, что тебя мама не обманет? Ты прекрасно знаешь, какое на неё влияние имеет этот Степан. Мало ли что у него на уме! Мне кажется, он тот ещё аферист. Неплохо бы, конечно, вернуться в там трёшку, сделать ремонт, и можно жить спокойно. Не знаю, Аля. Если ты своей матери доверяешь, то можно попробовать.

— Дим, я не думаю, что она нас обманет. В конце концов, я её дочь. У нас были очень хорошие отношения до появления этого Степана, неужели она меня предаст? Давай выкупим у мамы ее долю? Я очень хочу, чтобы эта квартира досталась нам. Это мой дом, я в нём выросла.

***
Полтора миллиона Дмитрий нашёл за несколько дней. Мужчина пытался поставить тёще свои условия, но Светлана зятю заявила:

— А ты что вообще лезешь? Какое ты отношение имеешь к моей квартире? Я разговор вести буду только с Алевтиной. Мы по-родственному решим все вопросы.

Светлана уговорила Алю отдать ей деньги, документы обещала переоформить в ближайшее время, но сделать этого не успела — скончалась внезапно. О деньгах Аня тут же забыла, ей было не до этого. Проводив маму в последний путь, Алевтина по совету мужа попыталась выгнать из квартиры отчима. Она была уверена, что теперь, после кончины матери, является полноправной владелицей этой трёхкомнатной квартиры. С домом ещё предстояло разобраться — Аля планировала выяснить, на кого оформлена эта недвижимость.

— Если понадобится, в суд пойду, — говорила супругу Алевтина, — этот дом фактически был построен на деньги мамы. У Степана за душой ни гроша ведь не было. Ещё и полтора миллиона туда вложены, которые мама от нас получила. Сделаю всё, чтобы этот мерзавец остался ни с чем!

Выгнать Степана у Алевтины не получилось — наглый отчим, глядя падчерице прямо в глаза, заявил:

— А ты чего рыпаешься? Мать твоя перед смертью свою долю в этой квартире подарила мне. У меня все документы имеются. Показать тебе договор дарения? Иди отсюда по-хорошему, пока с лестницы не спустил. Хочешь здесь хозяйничать — давай мне три миллиона. Ну, или давай я твою долю выкуплю. Целых пятьсот тысяч предлагаю! Устраивает? Нет? Тогда катись отсюда. Я имею право жить здесь столько, сколько захочу. Две трети мне принадлежит.

Алевтина благодаря своей наивности осталась у разбитого корыта. Никаких документов, которые подтверждают факт передачи крупной суммы матери, у неё не было. Естественно, никаких расписок с близкого человека Алевтина не взяла. Впереди женщине предстоят долгие судебные разбирательства. Она планирует оспорить договор дарения. С домом тоже пока ничего не понятно — Алевтина не уверена в том, что он вообще существует. Шансов вернуть себе квартиру у нее практически нет, но Аля не теряет надежды восстановить справедливость.