Группы Осторожный оптимизм

19 марта 2025 в 21:20

на сайт, и вы сможете вступить в группу.

Сосед подтягивается во дворе на турнике.

Сухопарое, но жилистое тело поршнем ходит вверх-вниз. Замедлив шаг, Авиана начинает считать, но на третьем десятке сбивается, а сосед всё вскидывает и вскидывает кверху свой поджарый корпус – только перекладина скрипит.

Спрыгнул на землю, взял полотенце и встретился с ней глазами. Авиана знает, что он из четвёртого подъезда и его фамилия Переводчиков. А он, скорее всего, не знает о ней вообще ничего.

– Сколько раз подтянулись? – спрашивает женщина. – Я сбилась.

– Сорок пять, – растершись полотенцем, Переводчиков вешает его на шею. В доме соседа считают угрюмым, нелюдимым и слегка «с приветом».

– Вы рекордсмен, – говорит Авиана. – Моего бы лодыря Владьку к вам на турник отправить, а то целыми вечерами телефон давит. Владька – это мой сын.

– Знаю, вижу его во дворе, – говорит Переводчиков. – Меня тоже Владиславом зовут.

– Очень приятно. А я Авиана Владимировна Цветова из первого подъезда. Было бы здорово, если бы вы позанимались с Владькой. Но это, конечно, нахальство с моей стороны – злоупотреблять вашим временем.

– Мне не жалко, пусть спускается, – говорит Переводчиков. – Только тренер из меня, как из дерьма пуля… Показать комплекс упражнений могу. Больше ничего не обещаю.

– Попробую выгнать к вам Владьку, – говорит Авиана. – Хотя обычно в таких случаях сын говорит: «Ноль лайков!»

– Что значит ноль лайков?

– Значит, что предложенная идея ему не нравится. Владька не любит школу, спорт, солёные огурцы, сильно накрашенных девчонок и хип-хоп. Все они у него – «ноль лайков».

Вызванный вниз четырнадцатилетний Владька нехотя выходит из подъезда, еле волоча ноги и жуя жвачку. В ушах у него торчат наушники телефона.

– Жвачку выплюнь, тёзка, – говорит Переводчиков. – Сосредоточься на дыхании. Плечи расправь. Три круга по двору за мной – бегом марш!

***

– Как успехи? – спрашивает утром Авиана.

Сын лежит пластом на кровати и хнычет от боли в мышцах.

– Злой твой Переводчиков, – говорит он. – Зачмырил меня вчера, как щенка, своей физкультурой! Ты ему бабки заплатила, что ли?

– Предлагала, но он отказался. Всё бесплатно. И что, больше не пойдёшь к нему?

Сын пытается встать, но снова валится, держась за поясницу.

– Пойду, – говорит он с дивана. – Если ноги понесут. Он, конечно, злой… но правильный, собака. И рукопашный бой знает. Так и быть, один лайк.

***

– Сильно вам мешает мой лодырь? – спрашивает Авиана во дворе.

– Сначала всё было плохо, – Переводчиков снова висит на турнике. – У всех сначала плохо. Разбалованный он у вас. Но ходить на занятия не перестал. Значит, один лайк.

Авиана было уходит, пряча улыбку, но возвращается.

– Сегодня Владька остался у бабушки. Я собиралась в театр с подругой, у меня куплено два билета. Подруга утонула в делах и не сможет вырваться. А вы со мной не сходите, товарищ добровольный тренер?

– Отчего не пойти, – говорит Переводчиков. – Правда, в театре я мало что понимаю.

– Вам это и не нужно. Разбираться в искусстве буду я. А вы можете смотреть на красивых артисток, главное не зевайте от скуки слишком широко.

Они идут из театра, вечерний свет акварелью скользит по их лицам.

– Как вам спектакль? – Авиана грызёт мороженое. – Очень скучно?

– Полтора лайка от силы, – говорит Переводчиков. – Только вы меня обманули.

От неожиданности Авиана останавливается.

– Обманула? В чём?

– Красивых актрис не было, – говорит Переводчиков. – По сцене шлялись одни наштукатуренные химеры. Зато смотреть на вас было приятно.

– Грубая, корявая лесть, от которой вянут уши, – Авиана выбрасывает обёртку в урну. – Но за составленную мне компанию – два полноценных лайка.

***

– Ну как, сынуля, продвигаются тренировки с дядей Тёзкой? Не устал ещё? Ого-го, да у тебя бицепсы наметились?

– Не трогай, мам! До бицепсов мне ещё расти и расти. Лучше ответь честно: я у тебя в виде предлога, что ли? Ты на этого дядю Владю глаз положила?

– С ума сошёл, сын? Я тебя к спорту приучить хочу, чтоб осанку над смартфоном своим не угробил!

– Ладно оправдываться, мам, я не слепой. Я такого папашу, конечно, не хотел бы. Вредный он у тебя. Но ещё лайк, пожалуй, ему накину. Итого – три…

***

Снова вечер, две фигуры, идущие бульваром.

– Как вам сегодняшний театр, Владислав Андреевич?

– Актрисы по-прежнему страшные, зато вы по-прежнему украшаете собой зал.

– Сколько я ни бьюсь, никогда вы не научитесь льстить по-настоящему, товарищ тренер. И стихов дамам вы, конечно, сроду не писали?

– Не писал. А что в них должно быть?

– Ну, многое… луна там… весенняя капель, поэтические образы…

– Какая должна быть луна?

– Большая, Владислав!

– А капель?

– Звонкая! И тоже большая! И ещё там должна быть лихорадка, томление, бессонница, мечта о любимом человеке, понимаете?

Подумав с полминуты, Переводчиков декламирует:

– Луна висит большая, капель звенит большая.
А я лежу в кровати, лежанье совершая.
Нисколько нету сону, покоя нет в помине.
И думаю про зону, которая бикини.

От хохота Цветовой прохожие оборачиваются.

– Ужасная мерзость! – говорит Авиана со смехом. – Но четвёртый лайк за экспромт ты заработал. Врёшь ты, будто не умеешь сочинять стихи и бить клинья к женщинам.

– Не умею, – говорит Переводчиков. – Это нечаянно, за счёт адреналина.

***

– Сын! Ты дома? Почему не на тренировке? Где твой тренер и наш сосед?

– В командировке. А ты что, мам? Соскучилась? При звёздах гулять не с кем?

– Не подкалывай! Просто спросила. Какие командировки могут быть у охранников?

– Разве он охранник?

– А разве нет? Мне казалось, он охранник в каком-то магазине…

– Ха-ха-ха, мам! – сын смеётся. – С такой-то мускулатурой – магазины охранять? Твой Переводчиков кирпичи голой рукой ломает и дерётся как Ван Дамм. Он типа ОМОНовец или что-то вроде. И на спине у него два шрама, только под майкой не видно.

В груди у Авианы нехорошо ёкает сердце.

– В какую тогда командировку он может уехать? Боже… Владька, мы ведь даже телефон его не знаем!

– Это ты не знаешь, потому что не просила, – гордо поправляет сын. – А мне он оставил.

– Звони, звони ему, пожалуйста!

***

– Дядя Тёзка, привет! Можешь говорить? Поздравь меня: отжимаюсь уже сорок два раза!

– Привет, тёзка. Молодец. Как твоя мама?

– Она тут, рядом. Хочет что-то спросить, но боится. Ладно, я сам спрошу. Ты надолго уехал?

– Не знаю, Владька, как получится. Надо нам тут… сделать кое-что по мелочи. Бог даст – свидимся.

– Погоди, дядя Тёзка. Мамка телефон вырывает… на, говори, мам.

– Владислав! Владислав! Это Авиана! Почему вы ничего не сказали и уехали?

– Внезапно всё вышло, Авиана Владимировна. Виноват. Проследите за сыном, пусть без меня не филонит и на турнике висит почаще!