Группы МОИ НОВОСТИ

Сегодня в 08:43

на сайт, и вы сможете вступить в группу.

Виталий грузно опустился в кресло и налил себе виски.

Его сотрудники, которых он в шутку называл «бригадой “Ух!”», склонились над столом, о чём-то негромко совещаясь. Сам он откинулся на спинку кресла.

— Думайте! — резко начал он. — За что я вам деньги плачу? Думайте, что ещё можно сделать, чтобы эти люди проголосовали за меня. И кто только придумал это голосование? Раньше было проще: занёс кому следует — и ты в дамках.

Месяц назад город выставил на торги огромный проект. Победа в нём означала бы полное финансовое обеспечение на всю оставшуюся жизнь. Борьба состояла из двух этапов: презентации проекта и голосования жителей. Проект у его команды был, но, как ни бились, Виталий понимал — он заурядный, в нём не было той изюминки, которая заставляет сказать: «Да, это именно то, что нужно!» Насколько он был информирован (а осведомлён он был всегда хорошо), проекты соперников тоже ничем не выделялись. Теперь все бились за внимание горожан: кто больше примелькается, о ком лучше напишут — тот и победит.

Время шло, команда продолжала изобретать велосипед. Наконец Пётр, самый молодой сотрудник с кудрявыми волосами, сказал:

— На данный момент сделано всё, что только можно. Перебарщивать тоже нельзя, люди поймут. Разве что…

Все посмотрели на него.

— Я предлагаю посетить наш детский дом. Скоро День знаний. Можно приурочить поездку к нему, купить недорогие канцелярские принадлежности, игрушки для самых маленьких. Поехать, поздравить, пообщаться с ребятами.

Виталий поморщился. Он терпеть не мог детей и никогда не планировал их заводить. Он даже в отношениях с женщинами состоял только до тех пор, пока у них не начинали появляться намёки на семью и детей. После первого же такого разговора он тут же всё рвал. Один раз, правда, расставание далось ему тяжело. Но это было так давно, что он старался об этом не вспоминать.

— А что, идея мне нравится, — неожиданно согласился Виталий. — Вот ты, Пётр, и займёшься покупкой всего необходимого. И знаешь что? Аниматора ещё найми, пусть малыши порадуются.

Сотрудники ушли, а Виталий подошёл к окну. Да, ему было чем гордиться. Может быть, он не всегда был прав. Может быть, с кем-то поступал жёстко. Неважно. Важно, что перед ним расстилалась его империя, выстроенная его руками и умом. Он знал немало людей, которые начинали рядом с ним. У многих дела шли даже лучше. Но потом они встречали женщин, которые разрушали их жизнь, рожали детей, которые тоже всем портили жизнь. И где они теперь? Где-то очень далеко позади.

Он вспомнил одного такого, Павла. Они регистрировали свои фирмы в один день. Пашка был хватким парнем, работал в другой сфере, что и позволило им сблизиться. А потом Пашка влюбился и стал похож на человека не в себе. Виталий просил его одуматься, но в итоге они поссорились. Не виделись лет десять. У Виталия уже была почти что империя, а Паша так и остановился на одном ресторане.

Они случайно встретились на вечеринке общих друзей. Пашка заметно располнел, видимо, совсем перестал ходить в спортзал. Его избранница тоже изменилась — от фотомодели, которую помнил Виталий, мало что осталось. Пашка ему обрадовался: «Как ты? Что нового? Женился? Дети есть?»

Виталий снисходительно улыбнулся: «Не женился, детей нет, зато бизнес расширил. Теперь моя фирма — крупнейшая в городе по строительству».

— Да, это-то я слышал, — махнул рукой Паша.

Виталий высоко поднял брови. Друг вёл себя так, будто миллионы Виталия ничего не значили, а вот отсутствие детей было преступлением.

— Ну а у тебя-то как бизнес? — спросил Виталий. — Открыл что-нибудь ещё?

— Да ну, что ты! С одним рестораном на семью времени почти не остаётся, а дети должны видеть отца.

— Ты хочешь сказать, что из-за семьи поставил крест на бизнесе?

Паша улыбнулся: «Не совсем так. В моём случае деньги для меня, а не я для них».

— Это как? — даже разозлился Виталий.

Павел взял под локоть свою жену и серьёзно сказал: «Ах, ты всё равно не поймёшь. Забудь».

Виталий видел, как они веселились, танцевали только друг с другом и рано ушли. Потом он выкинул их из головы. Чем они вообще могли быть ему интересны? И почему он вспомнил о Пашке именно сейчас? Было странно.

В дверь постучали. Показалась кудрявая голова Петра.

— Виталий Александрович, всё сделал, всё купил. Завтра в одиннадцать вы должны быть в детском доме. Аниматоры будут уже там, журналисты тоже.

— Быстро ты, однако, — удивился Виталий.

Пётр смутился.

— Виталий Александрович, можно мне сегодня уйти на час пораньше? У меня свидание в шесть, а нужно цветы купить.

Виталий закатил глаза. «И этот туда же. Мир определённо сошёл с ума», — подумал он, но лишь кивнул.

Он подошёл к проекту. Всё было идеально, просчитано до миллиметра. Но Виталию это не нравилось. Раньше к нему приходило вдохновение, и он видел проект целиком в голове, оставалось лишь перенести его на бумагу. Именно такие проекты и были самыми удачными. Но этот был другим. Всё правильно: соблюдены все требования, пожелания, меры безопасности, места отдыха. Но от чертежей веяло холодом. Это была обычная, ничем не примечательная работа. Работа без души. Работа ради денег. Виталий грустно усмехнулся: в последние лет пять у него не было ничего для души. Всё — ради денег.

На следующее утро, едва он вошёл в большой зал детского дома, по ушам ударил детский визг. Виталий поморщился. Он терпеть не мог все эти крики и слёзы.

— Виталий Александрович, вот, присаживайтесь. Здесь всё будет хорошо видно, — встретила его директор.

Он присел, осмотрелся. В зале была его команда, журналисты и много важных людей, которых вчера усиленно приглашали.

— Что, Виталий, ход конём? — раздался рядом голос.

Он обернулся. Рядом стоял его главный противник, Николай Орлов, криво улыбаясь.

— Это ты, конечно, хитро придумал. Но учти, я так просто не сдамся.

— Давай, Коля, вперёд. Никто же не запрещал игру.

Николай на секунду замер, потом посмотрел на него: «Это да. Но до этого была игра по правилам. А ты решил использовать детей, причём сирот. Некрасиво, Виталя».

Николай ушёл, а Виталий усмехнулся: «Чушь. В борьбе все средства хороши. Тем более эти дети не имеют ко мне никакого отношения».

Праздник был в полном разгаре. У Виталия уже раскалывалась голова от детских криков. Он видел, что ребятня радуется его недорогим игрушкам, и где-то внутри его даже кольнуло: «А ведь мог бы и подороже купить». Но он быстро прогнал эти мысли.

— Дядя! — Виталий вздрогнул.

Рядом с ним стояла девочка лет шести и смотрела на него огромными синими глазами. Виталий мысленно возмутился. Он побаивался, когда дети оказывались слишком близко, и не понимал, чего от них ждать.

— Да? — ответил он.

Девочка показала ему куклу, которую ей только что подарили: «Спасибо».

Виталий старательно улыбнулся: «Пожалуйста».

— У меня тоже есть тебе подарок. Смотри, я, когда вырасту, обязательно поеду в такой, — она протянула ему листок бумаги и тут же убежала.

Виталий машинально сунул рисунок в карман. Через десять минут он уже мог уходить.

Вечером он снова стоял у своего проекта. Смотрел и смотрел. Дорого, богато, но бездушно. Хотя, казалось, можно уже и не переживать: вечерние новости пестрели сообщениями о том, как Виталий поддерживает детей-сирот. Тендер был у него в кармане. Он плеснул себе виски, сел на белый кожаный диван. В кармане что-то кольнуло. Он достал детский рисунок, повертел в руках, хотел выбросить, но остановился. Что там девочка говорила? «Поеду туда?» Наверняка перерисовала какую-нибудь достопримечательность. В детских каракулях вряд ли можно было что-то разобрать.

Он отставил стакан, развернул листок. Так и есть: непонятные линии, кружочки. Он отодвинул листок и замер. Когда смотрел на него издалека, становилось понятно, что на нём изображено. Это был парк — с неточностями, с нарушением масштаба, но полный жизни и узнаваемый. Виталий подошёл к окну. «А ведь интересно… Вот если тут затемнить дорожки, а тут чуть сдвинуть скамейки… Да, это, конечно, совсем не похоже на то, что сейчас принято делать, но… Это же интересно! Надо же, что за чудо-ребёнок?»

Это были уже последние мысли, потому что он смахнул всё со стола, прикрепил детский рисунок и закрепил большой лист ватмана. Он набрал секретаршу:

— Ко мне всех проектировщиков!

— Но, Виталий Александрович, ночь на дворе…

— Плевать! Всех и срочно!

Через час начали подтягиваться те, кто работал с ним бок о бок. Сначала недовольные, они всматривались в эскиз начальника, смотрели на рисунок, светлели лицами, скидывали куртки. Они отмечали на рисунке, что берут в работу, и молча погружались в чертежи. Один только спросил:

— Срок?

Виталий отрывисто бросил: «Вчера».

— Понял.

К обеду следующего дня картина начала проясняться. Люди оживились, переговаривались:

— Это бомба. Такого в нашем городе ещё не было.

Виталий и сам видел: проект вышел за рамки стандартов. До защиты оставался один день.

— Виталий Александрович! — в кабинет как вихрь влетел Пётр. — Петь, ты когда-нибудь повзрослеешь? Нельзя так носиться и орать.

— Виталий Александрович, всё пропало!

— Да что пропало-то? Говори нормально!

— Да вот, читайте!

— Сам вслух читай, не видишь, работы сколько!

Пётр взял планшет и прочитал: «Зов крови».

Виталий выхватил у него планшет. На фото он разговаривал с той самой девочкой из детского дома. Он читал, а руки слабели. Он искренне думал, что больше никогда не услышит об Елене — той самой, единственной девушке, с которой ему было очень тяжело расставаться.

«Наш благодетель прогнал беременную девушку, чтобы она не мешала ему заниматься бизнесом. Поэтому очень странно, что Виталий Александрович решил посетить детский дом. Но, видимо, зов крови всё же существует. Девочка, с которой он разговаривал, является его родной дочерью. Её мать два года назад сбила машина — какой-то пьяный водитель выскочил на тротуар. Сама мать теперь в инвалидном кресле. Органы опеки довольно быстро отобрали ребенка. Интересно, сам Виталий знает, с кем он разговаривал?»

Планшет выскользнул из его рук. Пётр едва успел его подхватить. Всё было правильно. Синие, голубые глаза. Такие были только у Лены. «Беременна…» Так вот почему она тогда заговорила о том, что хочет стабильности. Виталий сразу понял, о чём она, и грубо ответил: «Хочешь стабильности? Иди на завод. Там всё без изменений на протяжении многих лет». В общем, не дал ей шанса. Лена ушла. А он с трудом сдержался, чтобы не броситься вслед. Но сумел.

Он взял куртку, повернулся к команде:

— Работаем. Нужно успеть.

В детском доме он устроил настоящий разнос. Нашлась воспитательница, которая передала всю информацию Николаю. Директор суетилась, извинялась. Ещё полчаса потребовалось, чтобы выяснить, где Лена. И десять минут, чтобы уговорить отпустить с ним Машу. Он не умел обращаться с детьми, но был уверен — они поладят.

— Мама! — Маша кинулась по дорожке к одинокой фигуре в инвалидном кресле.

Женщина медленно повернулась и вскрикнула: — Доченька!

Они долго плакали, обнявшись. А Виталий стоял рядом и готов был собственными руками себя придушить.

Лена подняла на него заплаканные глаза:

— Ты? Откуда?

— Почему ты не сообщила?

— А смысл? Ты себя-то помнишь?

— Да, ты права. Лен, я не знаю, как мы будем дальше, но точно не так, как сейчас. Кому нужно сказать, что ты уезжаешь?

— Куда?

— Как куда? Ко мне. Я сейчас же обзвоню все клиники. Мы поставим тебя на ноги. И Машей тоже займусь. Она туда не вернётся.

Лена долго смотрела на него:

— Ты изменился?

Он пожал плечами:

— Думаю, нет. Просто панцирь иногда ломается.

Виталий стоял у своего проекта. Он был закрыт чёрной тканью. Он видел, как ухмылялся Николай, рассказывая о своём проекте. Виталий сдёрнул ткань. Люди с интересом и удивлением разглядывали макет. Подошёл Николай и в шоке посмотрел на него:

— У тебя же был другой проект!

Виталий промолчал. А когда пришло время, начал так:

— Этот проект я сделал за два дня. Тот, который готовился несколько месяцев, просто выбросил. А его идея, его основа, так скажем… — он сделал паузу, — подсказана мне моей дочерью, о существовании которой я даже не подозревал.

Члены комиссии одобрительно закивали.

Николай выкрикнул: — Это что, та самая, что сидит в детском доме?

— Она там больше не находится. И Маша, и её мама сейчас живут у меня. И, конечно же, моя дочь никогда туда не вернётся.

Тендер Виталий выиграл. А отметить это событие решил дома. Что-то его теперь сильно тянуло домой, постоянно тянуло. Он знал: там его ждут. Маша прыгнет на шею, как котёнок. И Лена, пока ещё несмело, улыбнётся. Что такой тендер по сравнению с родными людьми?

И почему-то снова вспомнился Пашка. «Пожалуй, нужно как-нибудь его навестить. Семьям дружить — неплохая идея».

И вот уже через год, после пройденных операций и реабилитации, когда Лена могла уже даже танцевать, они встретились с Пашей на свадьбе Виталия.