Группы МОИ НОВОСТИ

Сегодня в 15:43

на сайт, и вы сможете вступить в группу.

Их дочь пропала на выпускном в 1999-м.

Через 6 лет рабочий автосвалки находит нечто шокирующее

Андрей Родионов вытер руки от машинного масла, подходя к синему «Жигулю» 1997 года, который уже несколько недель стоял на свалке Михайлова. Андрей работал на свалке три года и знал распорядок: снять полезные детали, остальное — под пресс. «Жигуль» выглядел, как и все остальные машины: выгоревшая краска, помятый бампер, треснувшее лобовое стекло. В бумагах значилось, что его нашли брошенным на шоссе R-45 за пределами Октябрьска в 1999 году. Спустя шесть лет государство, наконец, разрешило это авто утилизировать.

Андрей открыл водительскую дверь и принялся снимать сиденье. Ткань была в пятнах и порвана, типично для машины, которая годами простояла на полицейской штрафстоянке. Когда он откручивал крепление, нож соскользнул и порезал поролон. Внутри что-то зашуршало. Андрей нахмурился и сделал надрез побольше. Внутри, завёрнутая в полиэтилен, лежала маленькая кассета. Он вытащил её и осмотрел. Плёнка была защищена, упаковка не пропускала влагу. Кто-то намеренно спрятал это в поролоне сиденья, а на кассете чёрным маркером было написано: «Катина страховка».

«Включить, если что-то случится».

Андрей никогда не слышал ни о какой Кате, но дата на полиэтиленовой обёртке заставила его похолодеть: 15 мая 1999 года. Он взял телефон и позвонил начальнику.

— Михаил, вам надо это увидеть. Тот синий «Жигуль», который недавно приехал к нам, я кое-что нашёл в сиденье.

Через двадцать минут Андрей сидел в кабинете Михаила Михайлова и объяснял, что обнаружил. Михаил — коренастый мужчина за 50, который двенадцать лет руководил свалкой, осторожно держал кассету.

— Эта машина была замешана в деле о пропавшей девочке из 99-го, — сказал он.

Карина Морозова. Она ехала на выпускной и не доехала. Машину нашли через двое суток на шоссе Р-45, но её саму — нет. Андрей помнил эту историю. В их небольшом Октябрьске это было громкое дело. 17-летняя отличница исчезла бесследно. Полиция расследовала месяцами, но ничего не нашла.

— Надо звонить в полицию, — сказал Михаил.

Детектив Марина Конова приехала на свалку через полчаса. В 42 года она проработала в отделе полиции Октябрьска 15 лет и хорошо помнила дело Морозовой. Тогда она была младшим следователем под началом у следователя Мартынова, который ушёл на пенсию два года назад.

— Машину тщательно осматривали в 1999-м, — сказала Конова Михаилу и Андрею. — Как они могли это пропустить?

Андрей показал, где именно нашёл кассету — она была глубоко в поролоне, за пружинами. Такое можно найти, только если разрезать сиденье. Конова сфотографировала кассету и место, где она лежала, затем упаковала в пакет для улик.

— Мне нужно связаться с семьёй Морозовых, они имеют право знать об этом.

Виктор Морозов никогда не прекращал поиски ответов о пропаже дочери. В 58 лет страховой эксперт провёл шесть лет, следуя за каждой зацепкой, нанимая частных детективов и поддерживая сайт, посвящённый поиску Карины. Когда днём позвонила Конова, он сидел в домашнем кабинете и обновлял ежемесячное обращение с просьбой о любой информации.

— Виктор, это следователь Конова из полиции Октябрьска. Есть новости по делу Кати. Можете подъехать в отдел?

Виктор ощутил знакомую волну надежды и страха, которая сопровождала каждый звонок из полиции.

— Вы нашли её?
— Мы обнаружили новую улику. Предпочла бы обсудить лично.

Через час Виктор сидел в переговорной отдела полиции с Коновой и капитаном Вороновым. На столе между ними лежала кассета.

— Сегодня рабочие автосвалки нашли её, спрятанную в поролоне сиденья Карининого «Жигуля», — объяснила Конова. — Судя по всему, надпись сделана рукой вашей дочери.

Виктор изучил кассету через пластик пакета. Почерк точно Кати, у неё были характерные округлые буквы, такими она писала ещё со средней школы.

— Что на ней?
— Мы ещё не слушали. Хотела, чтобы вы были рядом.

Конова вставила кассету в старый магнитофон. После нескольких секунд шипения в комнате зазвучал Катин голос. Виктор вцепился в край стола, услышав дочь впервые за шесть лет.

— Если вы это слушаете, значит, со мной что-то случилось. Я записала, потому что мне страшно. Замдиректора Андреев в последнее время ведёт себя очень странно. После заседаний школьного совета постоянно находит повод остаться со мной наедине. На прошлой неделе он положил руку мне на плечо и сказал, что я становлюсь красивой молодой женщиной. Мне стало мерзко.

Виктор сразу узнал фамилию. Евгений Андреев был завучем Октябрьской школы в 1999 году. Он участвовал в поисках, когда Карина исчезла.

Катин голос продолжал:
— Мама и папа, если со мной что-то случится, знайте, что Андреев пытается уговорить меня сходить с ним поужинать. Он говорит, будто это будет наставничество. Но я понимаю, чего он на самом деле добивается. Я отказала, но он не отстаёт. Он сказал, что поможет с поступлением в лучший вуз, если я буду дружелюбнее…

Запись шла ещё пять минут. Карина описывала несколько эпизодов, когда Андреев отпускал непристойные комментарии или пытался уединиться с ней. Она объяснила, что спрятала кассету в машине, потому что боялась, что он попробует что-то сделать в ночь выпускного.

— Он будет дежурить среди сопровождающих, — говорила Катя. — Я боюсь, что после выпускного он может поехать за мной. Если что-то случится, пожалуйста, не дайте ему уйти от наказания. Возможно, есть и другие девочки, с которыми он так поступал.

Запись завершилась словами о том, что она любит родителей и надеется, что им никогда не придётся это слушать. Виктор вытер слёзы. Андреев был в штабе поисков, он организовывал волонтёров. Он поддерживал меня, когда мы её не находили.

Конова делала пометки, говоря:
— Евгений Андреев уехал из Октябрьска в 2001-м, устроился директором школы в Краснодаре. Я свяжусь там с властями и начну собирать материалы.

— Почему она не пришла к нам? — спросил отец. — Почему не сказала, что происходит?

— Подростки часто стесняются или думают, что им не поверят, — сказал капитан Воронов. — Особенно, если речь о человеке при власти.

Конова в тот же день подняла старое дело. Андреева допрашивали дважды в ходе первоначального расследования. Оба раза он утверждал, что в вечер исчезновения Карины был дома и проверял тетради, алиби подтверждала жена.

В материалах значилось, что машину Карины обнаружил дорожный инспектор в 2:30 ночи в воскресенье. Она стояла на обочине шоссе Р-45 примерно в 16 километрах от школы. Двери были не заперты, ключи в замке зажигания, Катина сумка на пассажирском сиденье. Её выпускное платье висело сзади в чехле. Признаков борьбы в машине не было. Ни крови, ни разорванной одежды — ничего, что указывало бы на насилие. Главная версия тогда была, что Катя сбежала, возможно, с взрослым мужчиной, хотя родители настаивали, что этого быть не могло.

Конова позвонила в Министерство образования Краснодарского края, чтобы узнать о нынешней работе Андреева. Выяснилось, что он директор лицея «Южный» в Краснодаре и получил несколько поощрений за работу с трудными подростками. Нашлось и тревожное — в 2003-м ученица пожаловалась на неподобающее поведение. Жалобу отозвали после отрицания со стороны Андреева, а родители решили не доводить дело.

Вечером Конова навестила Виктора Морозова дома, чтобы обсудить дальнейшие шаги. Виктор жил в той же квартире, где выросла Карина, скромная двушка в тихом районе. Её комната оставалась такой, какой была в 1999-м, как мемориал дочери.

— В Краснодаре подключились к нашему расследованию, — сказала Конова. — Они опросят Андреева и обыщут его нынешнее жильё. Мы также заново осмотрим все улики 1999 года.

Виктор показал Коновой Каринину комнату. Её выпускное платье всё ещё висело в шкафу, то самое, которое она не успела надеть. На доске были фотографии со старших классов. На столе в рамке — письмо-подтверждение о зачислении в Государственный университет.

— Она собиралась на журналистику, — сказал Виктор. — Хотела быть расследователем. Всегда говорила, что хочет помогать людям добиваться правды.

Конова заметила фото, где Карина с одноклассниками на школьном мероприятии. На заднем плане стоял Андреев, ближе к Карине, чем к другим ребятам.

— Помню, Катя говорила, что ей не нравится Андреев, — сказал Виктор. — Я думал, это обычные подростковые жалобы на дисциплину. Жалею, что не прислушался.

— Не вините себя, — ответила Конова. — Катя пыталась защититься, сделала запись. Она действовала умно и осторожно.

На следующее утро Конова созвонилась с бывшими одноклассниками Карины, кто ещё жил в городе. Она хотела понять, сталкивался ли кто-то ещё с неподобающим поведением Андреева или делилась ли Карина с кем-то своими страхами.

Лиза Кузнецова, лучшая подруга Карины, сейчас медсестра в Октябрьской больнице, согласилась встретиться с Коновой во время обеда.

— Катя ничего конкретно про Андреева мне не говорила, — сказала Лиза. — Но я помню, в последние недели перед выпускным она стала странно себя вести. Нервничала, всё время оглядывалась в коридорах.

Лиза вспомнила, что поначалу Карина радовалась выпускному, но по мере приближения даты становилось всё тревожнее.

— Она заставила меня пообещать, что если с ней что-то случится, я обязательно скажу её родителям, что она их любит, — сказала Лиза. — Тогда я подумала, что она драматизирует. Теперь понимаю, что ей было по-настоящему страшно.

Конова поговорила и с Кириллом Тариным, тем, кто должен был быть Карининым спутником на выпускном в 1999. Кирилл, теперь физиотерапевт в соседнем городе, после первоначального допроса публично о той ночи не говорил.

— Катя не пришла, — сказал Кирилл. — Я ждал у неё дома больше часа. Виктор всё время звонил ей на мобильный, но он сразу уходил на автоответчик. Мы думали, может, она передумала или занервничала перед праздником.

Кирилл объяснил, что видел Карину за два дня до выпускного, они подтверждали планы за обедом в школе.

— Она казалась взволнованной, но и нервной, — вспомнил он.

Разговор с Кириллом дал важную деталь, которой не было в первоначальном протоколе. Карина говорила Кириллу, что ей нужно заехать в школу в ночь выпускного, чтобы вернуть материалы школьного совета в кабинет.

— Она сказала, что нужно сдать бумаги перед ужином, — вспомнил Кирилл. — Я предложил поехать вместе, но она сказала, что это на минуту.

Это означало, что Карина планировала заехать в школу перед выпускным, и у Андреева появлялась возможность столкнуться с ней, когда здание почти пустое. Конова сразу позвонила в Краснодарскую полицию и поделилась этой информацией с оперативниками, которые готовились допрашивать Андреева. Хронология прояснялась, и возможности Андреева причинить вред Карине становились очевиднее.

В понедельник утром Конова пришла в отдел и застала капитана Воронова за рассмотрением дела Морозовой вместе с федеральным агентом Анной Антоновой, которая ночью приехала из Краснодарского управления.

— Антонова специализируется на делах о пропавших и сексуальных хищниках, — объяснил Воронов. — Учитывая положение Андреева в системе образования и межрегиональный характер дела, федеральное бюро подключается.

Антонова — высокая женщина за 40 с сединой и внимательными тёмными глазами. Она работала по десяткам дел о злоупотреблениях властью и знала типичные схемы.

— Профиль Андреева классический, — сказала Антонова. — Хищники в позициях доверия используют полномочия, чтобы приручать жертв и изолировать их. Запись указывает, что он наращивал давление на Карину.

Трое правоохранителей просмотрели собранные доказательства. Кроме кассеты, у них была машина Карины, которая шесть лет стояла на полицейской стоянке, и личные вещи, найденные в салоне.

— Надо перепроверить автомобиль с применением современных методик, — сказала Антонова. — Анализ ДНК сильно продвинулся с 1999 года. Возможно, найдём то, чего раньше не было видно.

Конова уже распорядилась отвезти машину в областную кримлабораторию. Она также запросила личное дело Андреева из Управления образования на предмет жалоб и странностей. В 10:00 Антонова позвонила в Краснодарскую полицию узнать о допросе Андреева.

— Мы привезли его час назад, — доложил следователь Кирилл Ревин. — Говорит, едва ли