Разорившаяся бизнесменша, возвращаясь по УДО, оплатила билет цыганке.

.. А когда гадалка коснулась ее то..

«Ты прикончила моего сына. Так я и знал, что этим всё закончится».

Вопль бывшей свекрови Ирины Дмитриевны всё ещё стоял в ушах, когда Алиса очнулась ото сна. Она огляделась и вспомнила, что находится за решёткой. Завтра её выпускают по условно-досрочному за хорошее поведение.

Было ещё совсем рано, всего пять утра. Алиса любила вставать пораньше, чтобы почувствовать себя хотя бы ненадолго свободным человеком. Она запрещала себе думать о той ситуации, из-за которой попала сюда, иначе просто не удалось бы сохранить здравый смысл. А он, ой, как понадобится.

Там на свободе осталась дочка Вика, ей всего одиннадцать. Пока дочь живёт с её мамой. Адвокату удалось доказать, что Алиса вытолкнула мужа Антона в окно в рамках самозащиты. Из положенных двух лет она отбыла здесь на полгода меньше. И неважно было сейчас, что она вообще не убивала супруга.

Всем этим Алиса будет заниматься потом, когда выйдет на свободу и снова сможет зарабатывать на жизнь. Нельзя решить больше одной крупной задачи за раз. И теперь Алиса справилась с очередной, сохранив моральное и физическое здоровье и добившись того, чтобы освободиться раньше.

«Чё там ворочаешься, бизнесменша?» — тихо сказала сокамерница Варя. На эту высокую и здоровую брюнетку не произвело никакого впечатления то, за что на самом деле села Алиса. Зато произвело неизгладимое впечатление, что её сокамерница владела сетью кафе в городе, о которых писали в журналах.

С лёгкой руки Вари все и называли Алису бизнесменшей. Сначала Варя не взлюбила Алису и пыталась ей досадить. Но была очень удивлена, что бизнесменша-то оказалась вовсе не из пугливых и смогла дать отпор. Уже потом Варя узнала, что высокая и худая русоволосая женщина с карими глазами выросла в деревне и могла за себя постоять.

«Да вот, думаю, как там мама с Викой в этой глухомани живут. Всё из-за меня. Надо было подстраховаться, отложить деньги на чёрный день. А я ведь и думать не могла, что Антон поджидал меня дома. Вскрыл дверь и просто накинулся на меня, когда я вошла», — на автомате ответила Алиса. Потом спохватилась, мол, уже сто раз всё это повторяла.

«А ты уверена, что точно его не толкала? Может, всё-таки была под чем-то? У богатых людей больше возможностей для такого, а ты тогда ведь была богачкой?» — опять спросила Варя, как и много раз до того. Она работала сиделкой и медсестрой до того, как сюда попала. И попала под раздачу, потому что продавала на сторону препараты, меняющие состояние сознания. Поэтому Варе казалось, что все только и мечтают получить от жизни кайф именно таким способом.

«Да говорю же тебе, я в детстве настрадалась из-за пьющего отца, так что дала себе слово и никогда бы ни к чему такому не притронулась. Что ты всё одно и то же толдычишь?» — вздохнула Алиса. В тюрьме Алиса снова начала говорить по-простому, будто оболочка бизнесменши слетела с неё именно здесь.

Но она об этом не жалела. Деньги — дело наживное, она могла жить скромно. Гораздо больше её беспокоила тайна, связанная с гибелью мужа. И ещё надо было снова вставать на ноги, обеспечить маме и дочери достойную жизнь, но кто, кроме неё, о них позаботится?

— Ладно, не дрейфь, я тоже выхожу через месяц, так что если не передумала, будем поддерживать связь, — сказала Варя и посмотрела на неё очень внимательно. Было видно, сокамерница сомневается в том, что Алиса захочет продолжить с ней общаться.

«Знаешь, я вообще-то не меняю своих решений, так что незачем сверлить меня глазёнками. Я тебе очень благодарна, что ты со мной ссорилась первое время, отвлекла от дурдома в моей голове», — рассмеялась Алиса. Она знала, что у Вари вообще никого по ту сторону решётки.

Хотя сокамерница никогда не жаловалась на то, что одинока и ей некуда податься. Алиса сама поняла это. Не от хорошей жизни Варя работала медсестрой, да ещё и начала продавать на сторону «запрещёнку». Теперь же Варя твёрдо решила завязать и жить честно. Говорила, мол, буду и сиделкой у самых противных старушек, да и кем угодно, но воровать ни за что.

Для каждой из женщин начинался новый этап жизни. Алиса нарочно не стала говорить маме и Вике, что её выпускают именно в этот день. Решила сделать сюрприз. Ей не хотелось, чтобы они встречали её у тюремных ворот, жалкую и растерянную. Нет, она приведёт себя в порядок.

Она купит себе что-нибудь приличное в магазине, главное, чтобы было всё совсем новое и поднимало настроение. Так что Алиса без всякой жалости продала дорогие часы, которые ей, как ни странно, вернули на выходе. Они были на ней в тот злосчастный день, и всё равно хотелось от них избавиться.

Тут-то и пригодилось её дорогое платье, которое тоже отдали при выходе из тюрьмы. Остатки былой роскоши. Грустно подумала она.

На автобусе доехала до ближайшего крупного города, в котором был магазин швейцарских часов. Именно там у неё могли принять аксессуар за полцены, а не за копейки, как в ломбарде. Уверенным шагом Алиса вошла в роскошное помещение и на время вжилась в роль той, прежней Алисы Ивановны, которой все хотели быть поближе.

«Мне надоели эти часы. Вы принимаете подержанные?» — бросила она небрежным тоном, чтобы служащий не заподозрил подвоха.

— Да, разумеется, при магазине есть и ломбард. Сейчас посмотрим. А пока могу я предложить вам кофе и показать новые модели? — услужливо спросил сотрудник.

— Давайте, только у меня не очень много времени. Надо ещё успеть в салон красоты. Сами видите, до чего меня довёл бывший.

Алиса продолжала изображать из себя сумасбродную дамочку с огромным количеством лишних денег. Она пила кофе из изящной чашечки и радовалась, что догадалась зайти в салон эконом-класса и на скудные деньги сделать маникюр, а то по её рукам служащий мог бы догадаться, что она в сложном положении, и тогда бы дал меньше денег.

Она лениво листала каталог с презрительным выражением лица. От неё пахло дорогущими духами. Когда Алиса сделала себе маникюр, зашла в магазин элитной косметики, накрасилась и пшикнула на себя духами. Это сработало.

Теперь она выглядела как немного запущенная и уставшая, но вполне обеспеченная дама. Алиса подумала: «Хорошо, что я тогда была в хорошем платье и обуви, в тот день, когда не стало Антона». Эта мысль показалась странной, и Алиса слегка поёжилась. Сейчас пока нельзя было вспоминать тот день.

«За ваши старые часики можем дать триста тысяч, там есть небольшая царапина», — служащий сделал вид, что ему жаль.

Да, Алиса прекрасно помнила эту царапину. Она защищалась, когда муж бросился на неё с ножом.

— Да, есть царапина, но основная стоимость складывается ведь не из этого. Браслет можно легко поменять, так что дайте мне мои часы, я найду более приличный магазин, — возмутилась она.

Сердце так и ушло в пятки. Всё внутри кричало, что это огромные деньги и надо их брать. Но Алиса точно знала, ей должны были предложить как минимум полмиллиона.

Сотрудник, видимо, решил, что часы ей кто-то подарил и она не разбирается. «Подождите, я позвоню руководителю. Пожалуйста, не сердитесь, нам дорог каждый клиент». Он запел по-другому. И по его бегущим глазкам Алиса поняла: всё это он знал. Просто хотел нагреть её на пару сотен.

«Извини, друг, не сегодня. Ради мамы и Вики я выгрызу у тебя из горла каждый мой рубль», — зло подумала Алиса. Тюрьма сильно её изменила. Раньше она бы просто взяла эти деньги и тихо ушла.

Алиса оказалась права. Всего через десять минут этот наглец отдал ей пятьсот двадцать тысяч рублей наличными и пригласил заходить к ней в магазин снова. «Надеюсь, моя неопытность не испортила впечатление», — прочерекал блондин.

«Пока не знаю, но тоже надеюсь», — искренне сказала Алиса. Ей бы и правда хотелось вернуть свой уровень жизни, но сейчас всё это выглядело малореальным.

Дальше она зашла в скромный магазинчик эконом-класса и выбрала другое платье, бежевое с голубыми розами, скромное, но приятное, и подобрала удобные светлые кроссовки, а ещё небольшой рюкзак. Всё вместе обошлось всего-то в семь тысяч рублей. Она и забыла, что есть такие цены.

Так можно было выглядеть более свежей, а ещё выбросить ненавистную одежду, которая напоминала о прошлом. К тому же ехать в прежней одежде в электричке, а потом на автобусе было слишком уж глупо.

Ещё одна задача была решена, и Алиса побрела на электричку. Она выглядела как все, никто не обращал на неё внимания. Алиса и не заметила, как проехала два часа.

День клонился к вечеру, но она ещё успевала на последний автобус до своей деревеньки. Она хотела купить бутылку воды, но испугалась, что не успеет, решила проигнорировать пересохшее горло и пошла в кассу.

Очередь как назло задерживала. Старая цыганка вопила: «Прошу вас, люди добрые, всего-то двадцать рублей не хватает, помогите, мне очень надо быть сегодня дома».

— Да какой у тебя дом может быть в нашей деревне? Выглядишь как бродяга.
— Что?
— Хочешь сделать вид, что не воровка? Да знаем мы таких, не надо притворяться, — орал на пожилую женщину молодой парень.

— Послушайте, я куплю вам билет, давайте уже все успокоимся, — сказала Алиса. Она решительно растолкала оторопевших граждан.

— Вам куда? — добавила она. И почему-то не удивилась, что пожилая цыганка едет в её родную деревню. Тюрьма изменила её не только к худшему, но будто заставляла больше сострадать несчастным людям. Алиса просто почувствовала, что цыганка не притворяется.

Цыганка уселась рядом с ней, протянула кружку чаю из термоса и пирожок.

— Спасибо вам, а то ехать ещё полтора часа, поесть не успела сегодня, — ответила Алиса.

— Да знаю, всё знаю. Вот поешь, руку твою посмотрю и скажу, как дальше тебе быть. Ты же не виновата ни в чём, верно? Просто одна злая женщина тебя подставила, — тихо сказала цыганка.

— Неужели всё-таки видно, что я вышла из тюрьмы? — удивилась Алиса. Она ведь столько усилий приложила, чтобы это скрыть. Затем инстинктивно прижала рюкзак, в нём были деньги. Мало ли что на уме у этой гадалки.

И всё-таки, допив чай, Алиса разрешила погадать, протянув ладонь. Цыганка долго всматривалась в линии, потом сказала: Я знаю кто уб..
2 часть –